Текст песни Александр Клюквин - Антон Павлович Чехов - Каштанка

Исполнитель: Александр Клюквин
Название песни: Антон Павлович Чехов - Каштанка
Дата добавления: 29.07.2016 | 23:36:06

Просмотров: 71
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

Здесь расположен текст песни Александр Клюквин - Антон Павлович Чехов - Каштанка, перевод и видео.

1. Дурное поведение

Молодая рыжая собака - помесь такса с дворняжкой - очень похожая мордой
на лисицу, бегала взад и вперед по тротуару и беспокойно оглядывалась по
сторонам. Изредка она останавливалась и, плача, приподнимая то одну озябшую
лапу, то другую, старалась дать себе отчет: как это могло случиться, что она
заблудилась?
Она отлично помнила, как она провела день и как в конце концов попала
на этот незнакомый тротуар.
День начался с того, что ее хозяин, столяр Лука Александрыч, надел
шапку, взял под мышку какую-то деревянную штуку, завернутую в красный
платок, и крикнул:
- Каштанка, пойдем!
Услыхав свое имя, помесь такса с дворняжкой вышла из-под верстака, где
она спала на стружках, сладко потянулась и побежала за хозяином. Заказчики
Луки Александрыча жили ужасно далеко, так что, прежде чем дойти до каждого
из них, столяр должен был по нескольку раз заходить в трактир и
подкрепляться. Каштанка помнила, что по дороге она вела себя крайне
неприлично. От радости, что ее взяли гулять, она прыгала, бросалась с лаем
на вагоны конножелезки, забегала во дворы и гонялась за собаками. Столяр то
и дело терял ее из виду, останавливался и сердито кричал на нее. Раз даже он
с выражением алчности на лице забрал в кулак ее лисье ухо, потрепал и
проговорил с расстановкой:
- Чтоб... ты... из... дох... ла, холера!
Побывав у заказчиков, Лука Александрыч зашел на минутку к сестре, у
которой пил и закусывал; от сестры пошел он к знакомому переплетчику, от
переплетчика в трактир, из трактира к куму и т.д. Одним словом, когда
Каштанка попала на незнакомый тротуар, то уже вечерело и столяр был пьян,
как сапожник. Он размахивал руками и, глубоко вздыхая, бормотал:
- Во гресех роди мя мати во утробе моей! Ох, грехи, грехи! Теперь вот
мы по улице идем и на фонарики глядим, а как помрем - в гиене огненной
гореть будем...
Или же он впадал в добродушный тон, подзывал к себе Каштанку и говорил
ей:
- Ты, Каштанка, насекомое существо и больше ничего. Супротив человека
ты все равно, что плотник супротив столяра...
Когда он разговаривал с нею таким образом, вдруг загремела музыка.
Каштанка оглянулась и увидела, что по улице прямо на нее шел полк солдат. Не
вынося музыки, которая расстраивала ей нервы, она заметалась и завыла. К
великому ее удивлению, столяр, вместо того чтобы испугаться, завизжать и
залаять, широко улыбнулся, вытянулся во фрунт и всей пятерней сделал под
козырек. Видя, что хозяин не протестует, Каштанка еще громче завыла и, не
помня себя, бросилась через дорогу на другой тротуар.
Когда она опомнилась, музыка уже не играла и полка не было. Она
перебежала дорогу к тому месту, где оставила хозяина, но, увы! столяра уже
там не было. Она бросилась вперед, потом назад, еще раз перебежала дорогу,
но столяр точно сквозь землю провалился... Каштанка стала обнюхивать
тротуар, надеясь найти хозяина по запаху его следов, но раньше какой-то
негодяй прошел в новых резиновых калошах, и теперь все тонкие запахи
мешались с острою каучуковою вонью, так что ничего нельзя было разобрать.
Каштанка бегала взад и вперед и не находила хозяина, а между тем
становилось темно. По обе стороны улицы зажглись фонари, и в окнах домов
показались огни. Шел крупный пушистый снег и красил в белое мостовую,
лошадиные спины, шапки извозчиков, и чем больше темнел воздух, тем белее
становились предметы. Мимо Каштанки, заслоняя ей поле зрения и толкая ее
ногами, безостановочно взад и вперед проходили незнакомые заказчики. (Все
человечество Каштанка делила на две очень неравные части: на хозяев и на
заказчиков; между теми и другими была существенная разница: первые имели
право бить ее, а вторых она сама имела право хватать за икры.) Заказчики
куда-то спешили и не обращали на нее никакого внимания.
Когда стало совсем темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас. Она
прижалась к какому-то подъезду и стала горько плакать. Целодневное
путешествие с Лукой Александрычем утомило ее, уши и лапы ее озябли, и к тому
же еще она была ужасно голодна. За весь день ей приходилось жевать только
два раза: покушала у переплетчика немножко клейстеру да в одном из трактиров
около прилавка нашла колбасную кожицу - вот и все. Если бы она была
человеком, то, наверное, подумала бы:
"Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!" 1. Misconduct

     Young red-haired dog - a mongrel - very similar muzzle
fox, ran up and down the pavement looking uneasily at
parties. Occasionally she would stop and, crying, lifting first one chilled
paw, then another, trying to give an account of how it could happen that it
I lost?
     She remembered how she had spent the day and in the end got
at this unfamiliar pavement.
     The day started with the fact that her master Luka Alexandritch, put
hat under his arm, took some wooden piece, wrapped in red
handkerchief, and cried:
     - Kashtanka, let's go!
     On hearing his name, mongrel out from under the bench, where
she slept on the shavings, sweet stretched and ran to his master. Customers
Luke Alexandritch lived terribly far, so before you reach every
of them, the carpenter had several times to go to the pub and
supported by. Kashtanka remembered that on the way she behaved very
indecent. From the joy that she was taken for a walk, she jumped, rushed barking
after the trains, he ran into the yard and chasing dogs. Joiner is
and then I lost sight of her, stopped and shouted angrily at her. Once he even
the expression on the face of greed took her fist fox ear and patted
He said emphatically:
     - That ... you ... from ... DOX ... la, cholera!
     Having visited customers Alexandritch Luke went to his sister for a moment, at the
where drinking and eating; from his sister, he went to a familiar bookbinder from
bookbinder in the restaurant, from the tavern to the godfather, etc. In short, when
Kashtanka got on an unfamiliar pavement, it was getting dusk and the carpenter was drunk,
like a trooper. He waved his arms and, breathing heavily, muttered:
     - In sin mother bear me in my womb! Oh, the sins, the sins! Now here
we go down the street and flashlights looking, but as dead men - in a fiery hyena
will burn ...
     Or he fell into a good-natured tone, beckoned to him and said Kashtanka
her:
     - You Kashtanka, insect creature and nothing more. Beside a man,
you're still a joiner beside a carpenter ...
     When he talked to her so suddenly rattled the music.
Kashtanka looked around and saw that the street directly at her was a regiment of soldiers. Not
introducing music, which upset her nerves, she thrashed and wailed. TO
her great surprise, the carpenter, instead of scared, scream and
bark, smiled broadly, stretched at attention and all his five fingers
visor. Seeing that the owner does not protest, even louder howl Kashtanka and not
beside himself, he ran across the street to the other sidewalk.
     When she came to her senses, the music is not played and the regiment was not. She is
I ran across the road to the spot where she had left the host, but, alas! joiner already
there was no. She rushed forward, then back again I ran across the road,
but the carpenter fell exactly into the ground ... Kashtanka began sniffing
pavement, hoping to find the owner by the smell of his tracks, but before any
rascal was in the new rubber galoshes, and now all the subtle odors
They mingled with the stench of the island-rubber, so that it was impossible to make out.
     Kashtanka ran back and forth and did not find the owner, and yet
it was getting dark. On both sides of the street lights were lit, and the windows of houses
lights appeared. It was a big fluffy snow and painted in the white pavement,
horse back, caps cabs, and the more air is darkened, the whiter
became subjects. Past Kashtanka, obscuring her sight and pushing it
legs, back and forth non-stop were unfamiliar customers. (All
Kashtanka humanity divided into two very unequal parts: masters and
customers; between here and there was a significant difference: the first had
the right to beat her, and the second she had the right to grab for the calf.) Customers
somewhere in a hurry and did not pay her any attention.
     When it was quite dark, Kashtanka captured the despair and horror. She is
I clung to any entrance and began to cry. long day's
journey with Luca Alexandritch tired her ears and her paws were freezing, and to
else she was terribly hungry. Throughout the day, she had to chew only
twice, I ate a bookbinder at the little paste in one of the restaurants
found near the counter sausage skin - that's all. If it were
man, you probably would have thought:
     "No, it is impossible to live! It should be shot!"