- А мои товарищи по-прежнему там
А мои товарищи по-прежнему там,
Где свод неба проткнули вершины,
Где людей на молитву зовет по утрам
С минарета напев муэдзина.
До созвездий там ближе, чем в наших краях,
Там дешевле и жизнь, и патроны.
Там на вызов судьбы говорят: "Иншаллах!",
- А у доктора легкие руки
Смерть кружила вокруг медсанбата,
Кто ее в этот мир приволок?
А нас доктор в палатке подлатывал,
От усталости падавший с ног.
Шансов ноль, мысли в темя со звуком,
Ведь кровищи потеряно, жуть!
А у доктора - дерзость и руки,
- Вертолётчикам
Пилоты - небесная братия,
Как ждали на склоне мы вас,
Где небо дождём конопатило,
Туманом укутав спецназ.
Мы знали - погода нелётная,
Держались надеждой одной,
Что лопасти вертолётные
Услышатся над головой.
- Грааль
Снять разгрузку с бронёй и усесться,
На колени АКа положив.
Пусть под формой колотится сердце -
Это значит пока ещё жив.
Это значит старуха с косою
Промахнулась в двенадцатый раз...
Или ангел кружит надо мною,
- Когда скажет нам Родина Фас
Когда скажет Россия нам: «Фас!»
Обнажатся в оскале клыки,
И останутся долг и приказ -
Мы исполним всему вопреки,
Как бы ни было нам тяжело,
Как за нами бы смерть ни гналась,
Мы пройдём без напыщенных слов
Через кровь, через боль, через грязь.
- Когда умолкнут пулемёты
Когда умолкнут пулеметы,
Мир захлебнётся тишиной,
Пройдут парадные расчеты,
Чеканя шаг, по мостовой.
На постаменты въедут танки,
Замироточат образа
И под "Прощание славянки"
Слеза ударит по глазам.
- Надо чокаться
Ляжет хлеб на стакан гранёный,
Что наполнен наполовину,
Встанут молча люди в погонах,
Закалённые в войнах мужчины,
Я в глаза посмотрю тем, кто рядом,
И скажу за тебя своё слово –
Надо чокаться, парни, надо!
Надо выпить, как за живого!
- Они не ушли
Они не ушли в бесконечную вечность.
Они окопались на склонах тех гор
И приняли бой, называемый встречным.
Они не ушли, они там до сих пор.
Что толку в торжественных митингах, фразах?
На сколько же хватит терпенья небес?
За то, что мальчишки служили в спецназе,
- Пламя вылижет борт
Пламя вылижет БэТэРу борт,
Над бронею воздух колышется.
Но ни Бог не поможет, ни черт,
И молитва никем не услышится.
Небо щедро выплеснет синь
И посмотрит на землю ласково,
Как сгорает славянский сын
- Погибшим под Харсеноем
Ни слов красивых не было, ни сцен...
Сквозь зубы мат и красная ракета,
И бой до смерти, только бы не в плен...
Февраль, двухтысячный, под Харсеноем где-то...
Мы не сдались, прошитые свинцом,
В упор расстрелянные из гранатомётов,
И смерть взглянула каждому в лицо,
- Сон в Урале
Урчат «Уралы», в гору заползая,
Вот-вот мозги с моторами вскипят.
Судьба военная, кибитка кочевая...
Командировки сколько лет подряд.
А я ловлю мгновенья и моменты,
В которых жизнь порадует опять.
Ведь лучик солнца даже под брезентом
- старый РД
За плечами эРДэ не висел пару лет,
А мне кажется вечность, как будто...
На все случаи он, в нём чего только нет,
Чтобы выжить суметь трое суток.
Он в багажнике места немного займёт,
И жена эту прихоть прощает.
Всё проходит с годами - и это пройдёт,
Но пока память не отпускает.
- Я - Су 24
Мне небеса вдруг обернулись пеклом,
Предательский удар из-за угла...
Я - самолёт с душою человека,
С особой геометрией крыла.
Когда бьют в спину, знают - не промажут,
Какие уязвимые места...
И боль, начавшаяся где-то в фюзеляже,