абуя ко все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

тебе было двенадцать когда тебя резал отец
потом друзья издевались всю ночь
а теперь ты расстроенный сидишь на кухне
допиваешь чай
трогаешь кровавое ухо
болит спина
ты ложишься на стол лицом
тебе было тринадцать когда тебе уронили иголку в нос

никаких звуков
вот что происходит когда два человека
появляются в одном месте
где никаких цветов
темно и
весело бывает только когда рассвет
когда на теле бликами отражаешься ты
и если есть еще немного времени

меня уже рвет на стены синего цвета
в люминесцентной тоске мы встретимся
днем вечером ночью без разницы
пока в глазах блестит раствор феникола
наша жизнь удалась
как шрамы на внешних сторонах ладоней
и кожа красиво ложится на кости
надгробия ярко сияют со скал

собаки умирали на моих глазах
когда мы читали эту книгу вместе
сидя в суши воке на неприглядной улице
месиво из очень глупых рож и лапши с индейкой
это всего лишь роспись твоей чашки
или там действительно какой-то чудный символизм
я вижу пустыню красивых детей и листья
может лучше просто больше никогда не приходить сюда

ву франце
спасибо странцам
что были здесь
и внутрь
пальцем
убывая последними станциями
просто новое утро или очередной рассвет
я видел тебя в негляже

cегодня мой день рождения
но в груди недостаточно места
в поисках тесной уютной комнаты
где можно лечь встать лечь встать
ключевая мечта
обыденность необходима
чтобы переставало ломать
чувство неосознанной радости

nous devons mourir
мы должны быть сильными
мы должны видеть
иначе почему просто не выколоть
незрячие глаза
не стало наших тел
но воедино можно слиться только опустошенными
невредимыми

камера - руки
скальпель - тело
желание - сдохнуть
возможности - нет
весьма циничное время
внутри него совершаешь петлю
и ветрено с теми людьми
кто привязывает к стулу

застой
кишечного тракта
она блевом
как трактор гудит
мысленно
окружай эти ставни
разбей кулаком
это чистое стекло

ночь улица фонарь калека
бессмысленный и тусклый мент
забытый секс в треугольных комнатах
это наша веха это наш век
мы строим себе дом из красной пластмассы
одеваем футболки с надписью thrasher
они не запомнят наших имен
но будут помнить чеки придорожных касс

в порту много замечательных людей
которые не знают своих имен фамилий действий
пробивая взглядом насквозь их жидкие тела
происходит знакомство с тем что называют истерикой

мы встретились в порту однажды
не важны истинные причины прихода сюда
корабельная вода окропит твои локоны

под моим ковром умирает живое
растоптанные тараканы уже не воют
дышать газом из аппаратов дезинсекторов
сжечь записки с холодильника
отколупать ноготь с пальца ноги
в свете прожекторов
жизнь на вкус как кровь сколопендры
пережеванный гной

эластично обогнуть своим телом кровать
ощущая под собой неровности белой простыни
окись
это не история света с патриком суэйзи в ролях
это острый пест обвдящий тебя по краям
синий ямб
какая-то девочка пробивает тебя взглядом
я уже не могу удержаться

свет
огонь
в глазах
взрывы дыхания
мета
вонь
во снах
тела брыкается

зачем мешать бензин с порохом
когда можно взорваться без подручных средств
и пластами дымной слякоти ощутить огонь на теле
аннексия
атит моей жизни и песня для умирающих псов
отравленных одним догхантером
и месть уже не найдет засов для русла

ветер дул в обратную сторону
лес
чайки плывут по ветру
вниз
огорченные твоим звонком
и письмами
неотправленными мне когда-то
мистика

закатываю глаза под голубым песком
смотри на меня мне нравится это
трогай руками все части наших общих тел
мы прорастаем плющом из руки в руку
сквозь сжатия пальцами влажной простыни
летел над вяло текучими состояниями
слюной эротично стекающей с губ
двумя влетающими друг в друга планетами

сгущаются тени
ломается сумрак
в бледно розовом свете полуголый скулю
отсюда можно только вынести
как выносят дети боль от порезов на шее
грудная клетка истомно хрипит
хотите я станцую на ней
как танцуют паразиты на теле

прелесть от слова прелый
как ногой выбивается дверь в квартиру
так разносится зеркало в качестве превью
перед началом большого конца
заведомо ложных движений
скованных внутри неказистого тела
на фото отца брызнула знакомая жидкость
домашний оазис среди асфальтовой вони

моя мансарда сломана
хрустят позвоночники под гнетом смол
стекает оловом моя прослойка
стекает внутрь город в металлический смог
стихает вечный зов под влиянием сна
засов с пренебрежением падает
цум переполнен здесь уже нет живых слов
отвечайте кто выпускает зверей на улицу

это явно воняет паленым
сквозь строчки
трещины
ярко выраженное ничего
мы сидели в одинокой комнате
с печкой
и картиной белых гор на стене
а то ли было

все самые приятные вещи этого мира как правило хрупкие и безнадёжно ломкие при падениях
с другой стороны неказистые и размашистые стальные конструкции обеспечивают прочность и долговечность необходимую для их эксплуатации
как совместить как найти баланс между искренностью прекрасного и тяжелой скованностью надежного
я дышу части моего тела функционируют моя голова трезва но как действовать чтобы не разрываться вопросами о слабом и сильном
чтобы открытость нутра не губила собой устойчивость и внешнюю стойкость перед лицом великого всё

сколько нужно рук чтобы пересчитать перекладины
пересекая мостовые из начала в конец
тальковой бумагой за ужином рты протерты
незрячим движением лампы освещается шея
когда вы познакомились был неуютный вечер
в партере аккуратно спали двое
разговоры на непонятном языке
и если бы все цитаты растерли в костяную муку

ласкает губы цветок синего лотоса
как первое видео с видеодром пати
все кончилось не успев заразить меня спидом
все кончилось в итоге оказавшись апатией
а я смотрю на чистку белья в стиральной машине
и так приятно осознавать что там твои вещи
сравнивая данный процесс с очищением мира
от разной пакости криво и прямоходящей

сонные дни
тебя это тоже настигнет
когда тень упадет на твой дом
в неясных инстинктах
мы увидим друг друга глаза
это даже не битва
просто молча ломаешь мне кости
и даже не больно

просторные комнаты самых приятных мест
все недостатки витамина с изъяты
мы стоим под всеми фасадами зданий
все острые фразы спрятаны
песочным паром пролетели все города
от самого севера до самого юга
и никто не спросит как у нас дела
а ведь нам и не надо

поцелуй меня в жвала
сине-белыми губами от холода
желанно но одновременно мягко
на улице так тихо и молодо
как первый раз кровь из носа
и птицы и кофе молотый в шкафу
поцелуй меня в лапы
бледно-бардовыми губами от мора

Грязный запах белого отцовского подвала, текущего под предбанником. Одинокое озябшее тело тонет в кровати, представляя себя властелином живых морей. Его гордая шхуна огибает десятиметровую волну, ерзая ледяной рукой по мокрой простыне. Тело брыкается, смещая центр тяжести в сторону. Течение против ветра. Что может быть хуже. Две скрюченные ноги у подбородка перекидываются через одеяло. Шхуна взлетает над водой и падает, забрызгав коричневой слюной ногти пальцев, болтающихся во рту. В белом подвале открыта форточка. На улице стоит ясная погода, но дует сильно, не как раньше. Со свистом врываясь в окно, ветер бьет в парус шхуны одинокого странника. Тело переворачивается на бок. Тело корчится от боли. Последний рывок в бездну. Шхуна влетает в волну и борта вдребезги разлетаются, откидывая голову к спинке кровати. Шхуна, наполовину погрязшая в воде, продолжает свой путь. В тумане синего облака морской соли виден Маяк. Он озаряет надежду. Недосягаемую, но вполне пригодную для мечты, к которой нужно стремиться. Ножки кровати начинают шататься. Красная пена затягивает шхуну, выбрасываясь из маленького рта. Шхуна обречена. Не может быть ночи без дня. Не может быть спасения без горести. Тело не сдается. Маленькие ручки вцепились в матрас. Шхуна полностью уходит под воду. Через секунду, она вылетает из жерла бездонной пучины, в кровь царапая ладони. Ноздри набухают. Фиолетовое покрывало падает на пол, накрывая западное пятно ацедипрола. Белый подвал скован. Его наполняет томное постанывание. Еле слышное, но сдерживающее килогерцы, улавливаемые ухом, в пространственном напряжении. Словно ультразвук, со скрипом режущий гладкую длань межвременной оболочки. Шхуна, побитая, но не подавленная, берет курс на Маяк. Сопящее дыхание отдаленного. Прекрасный вид, чтобы не умереть сегодня. Шхуна медленно, но целенаправленно берет свое начало. В низовьях отречения сейчас вода теплая, спокойная. Глупая ухмылка четыре года назад. Я бы не смог. И ты бы не смог. А теперь что? Тело задыхается, жадно облизывая зубы вязким языком. Шторм уходит в безмятежность. Забирая твои последние силы. Глаза закатываются. Металлическая дверь белого подвала взрывается. Влетают уродливые люди. Кладут тело на бок и обещают, что все будет хорошо. Во рту хрустит карминовая катушка. Облегченное дыхание носом. А Маяк, так и остается. Недосягаемым, но вполне пригодным для мечты.

пульс двести сорок
сонная артерия пищит
мозг не успевает обрабатывать жесты
ключицы эстетично щелкают
место действия висок
москва город для сильных
сома
арктика

я не могу отправить письмо домой
чтобы меня забрали отсюда
я застрял навечно в колее
бистро сувенирные лавки вывески
я хочу жить сегодня
абсурдно курить до кончиков пальцев
чистка обуви
где мое лицо

жизнь - мистерия
люди - кровь
что растекается по плоскостям переулков
и водосточным скважинам
истек срок
когда можно было посчитать на пальцах
тех кому плохо
и выворачивает на асфальт

купите мой дайме по скидке
речь под диктовку
горькие напитки
я написал две буквы в столбце UK
саккура пестрит
руки в табаке
кодекс самурая написан кровью
ты должен думать

мне так хотелось нырнуть глубже чем пишет кафка
или утонуть в луже будучи совсем потасканным
обволакивая себя двумя ладонями
падать вниз
сквозь ветер
сквозь зимы
это то чем мы дышим последние дни
спокойные лица

ты растекаешься цветами вдоль нефтяных вышек
как первый свет в закрытые глаза
машина снов для двоих
есть несколько секунд до взрыва и это все что имею
в своей замкнутой стеклянной комнате уже не могу дышать
лишь разбиваюсь собственными внутренностями о плоскость
вернись очищенным на то же место я буду ждать и ничего не изменится
только звуки сирены под окнами

ты попал в капкан
как тупое животное в поисках речки
твои мятые лапы кровоточат на снег
ничком ползешь сквозь деревья и ямы
вот о чем сейчас следовало бы поговорить
как четыре года назад ты не смог дать сдачи
шрамы памяти рвутся от мельчайших усилий
нервные нити тлеют от микроискры

встаю с колен как неприятный день
ничего не светит впереди непроглядная тьма
мысли едят меня как плющ но я не падал
я лишь притворялся больным
в этих местах мне надавили на закрытые глаза
и вместе с сумраком пальпаций
пришло осознание неминуемого завтра
мне больно видеть небо

ласково отсекай мне фаланги пальцев
мы снова встретимся когда пересчитаю их
пока дошел только до трех
но я верю
что еще будут сдвиги
мы совсем скоро почувствуем новый уровень экстаза
запуская себе под ногти карбоновые нити
мечтая удушить себя

блестят зрачки
вырванный с мясом из реальности
сон
что давит голову
ночными фонарями
ласкающими кожу рук
коленями натянуты трусы
сползающие к полу с помощью ботинка

осторожный вечер
мы с тобой пытаемся делить простыню
и усталым плечом бью в челюсть несколько раз
не специально
наш парус это обглоданный плед с пола
полотна поллока я уже мечтаю повесить на стену
которую мы будем делить также как стол и посуду
и вот они пластырь и полотенце чтобы завязать глаза

я включаю порно
потому что мне одиноко
потому что такая жизнь
и рассвет такой красный
как жила на спине у актрисы
как живность за окном
я включаю порно в машине
потому что мне некуда ехать

поворот черепа вправо
я дышу на оголенный провод
воспаленная жизнь внутри
поствокзального стада
короткий экстаз в туалетной комнате
четыре короткие вспышки
пульсом разрывают глаза на две части
ошибочный поцелуй в темноте

вырвало
болтаясь слизью между зубов
как между стен больное тело
методика проста как а и б
мой стержень вставлен в паз
откидывая голову назад
сквозь эхо воет
нечленораздельный звук

- Да-да. Я уже вижу корень вашей проблемы.

Сегодня 14 декабря. Улыбчивый Гражданин изучает сломанный пылесос, ощупывая каждую детальку. Рядом стоит Молчаливый Соавтор, который с интересом наблюдает, что могло произойти с его пылесосом, за ту неделю, которую его не было дома. Вот, Улыбчивый берет в руки пассатижи, что-то подкручивает и недовольно дергает головой. Соавтор замечает это, и вскользь, вставляет знаменитое "все так плохо?". Гражданин предпочел не отвечать, лишь еще раз снял очки, потом еще раз одел, поправил керосиновую лампу перпендикулярно пылесосу и еще раз снял очки. Соавтор, уже недовольно, следит за происходящем. Его руки трясутся. Это ведь дорогая штука! Один раз по комнате прошелся и все! Вековая пыль ушла в вечность... Поправил рубашку. Улыбчивый Гражданин уже разобрал пылесос на запчасти и изучает по отдельности. Он вспотел, но вида не подает. Все хорошо! И сейчас все будет готово! Соавтор начинает ходить по лавке Улыбчивого, рассматривает антикварные жестянки, всяческие машинные масла, смазки, автомобильные запчасти, лишь изредка поглядывая на работу хозяина. Гражданин подходит к грязному умывальнику, испачканного какой-то черной консистенцией, умывает лицо и возвращается к работе. Он рассматривает фильтр, тщательно протирает его тряпкой, и подносит на свет. Откладывает. В его руках появляются всяческие насадки, устройства для регулирования расхода воздуха, всяческие сигнализаторы. Все это, Улыбчивый, поочередно протирает тряпкой, подносит к свету и откладывает. Соавтору кажется, что он уже знает состав пылесоса лучше, чем сам мастер. Он не выдерживает, с грохотом, кладет руки на стол Гражданина и злобно смотрит ему в глаза. Улыбчивый делает вид, якобы не заметил и продолжает работу. В ряд выставлены отполированные детальки, от большей к меньшей. Гражданин последний раз их оглядывает.

- Знаете, мне кажется, что проблема не в поломке деталей пылесоса. А в её отсутствие. Я несколько раз изучил каждую деталь и могу с уверенностью сказать Вам, что они в идеальном состоянии. При этом, пылесос не включается. Следовательно, какой-то детали просто нет! Если дадите еще времени, я узнаю какой именно...

Молчаливый посмотрел на детали. Посмотрел на умывальник. Посмотрел на Улыбчивого Гражданина. Крепко сжал в руке напильник, взятый с полки мастера, и снеся стол, разметав все детали пылесоса, налетел на него. Два тела, в течение нескольких минут, барахтаются на полу, после чего, Молчаливый встает, мочит руки в грязном умывальнике, испачканном какой-то черной консистенцией, отряхивается от пыли старой лавки и одевает шляпу, болтающуюся в луже крови.

я сжег футболку кенни спри
чтобы не спиздили
мистическая пропажа постигла
всех
все простите
из тех кто сможет это вынести
эти ебаные крики в конце каждого трека
и правильно читается абуя ко

- Мне уже приходилось здесь бывать ровно два месяца назад.

Голодный Сторож осмотрел зал, прошелся до антресолей и с наслаждением пощупал резиновую посуду. Чем здесь воняет? Сдох кто-то? Раньше, здесь было уютно и свежо. Словом, не было такого стоящего духа. Тошнит. Сторож дошел до лестницы, сел на ступени и закурил португальскую сигарету. В кармане трещат спичечные коробки. Ночной портье посмотрел на коричневый дым, исходящий из носа Сторожа, протер пальцами губы, кивнул и последовал в холл, где играла тихая музыка. Сторож сбрасывает очередной пепел с сигареты под лестницу, встает, вытирает дорогие фланелевые брюки от пыли и следуют за стол. Щупает пуговицы своей жилетки из слоновой кости. Теперь, когда он может укрыться за стопкой, тщательно обдумать распорядок, его охватило легкое умиротворение, замостив собой томный дух, стоящий в его комнате. Бутылка виски третий раз падает на стеклянную отделку стола, когда Сторож чувствует пьянящее состояние. Он сверяет часы. Поправляет зеленый галстук. Откидывается на спинку стула, скрипящей под его весом, и кладет ладони на стол, отстукивая "Собачий вальс" костяшками пальцев. Его взгляд устремлен на входные двери в Отель. Два молодых человека в строгих бежевых костюмах, медленной походкой подходят к портье и опираются о его стол локтями. Портье указывает пальцем на комнату Сторожа. Мужчины двигаются по направлению. Голодный Сторож, поправляет брюки, встает из-за стола и протягивает руку двум мужчинами, только что вошедших к нему. Они, словно не замечая, хватают стулья и присаживаются за стол, оставив Сторожа в неловком положении. Капелька пота упала на манжет. Он поправил галстук, и последовал примеру мужчин.

- Очень занятно. Приступим?

Сторож окунул руку в карман жилетки, нащупал коробок и положил его на стол. Один из мужчин осторожно взял его в руку, потряс возле уха, взглядом кивнув другому. Тот, что сидел рядом, положил небольшую сумку перпендикулярно Голодному и огляделся. Сторож медленно раскрыл сумку и, с улыбкой, кивнул. Один из мужчин, достал сигару, закурил и откинул голову к потолку. Другой все еще рассматривал коробок. Сторож смотрит на портье, который явно нервничает, то и дело посматривая как идут дела. Обстановка накаляется. С Голодного Сторожа не сходит улыбка. Вязкие пальцы гладят стол, оставляя на отделке липкие следы пота. Все, в этом Отеле, знают, чем закончится эта сделка. Тихий джаз ласкает слух. Портье постукивает ногой в такт. Пепел сигареты рушится на стол, озарив комнату тяжелым звуком выстрела. Два молодых человека в строгих бежевых костюмах, плавно встают из-за стола, забирают сумку, испачканную горячей кровью, и двигаются в сторону выхода.

муравьиный социум это все что нам осталось
выпотрашенным из бумажной волокиты в пасть
падре
я был таким несчастным
покупаю пачку чипсов и слушая пост панк
пока костры горят
будет биение сердца в одиноком лоне себя
и если я не избавлюсь от чувства тошноты

не связать слов
мысли
предложения
буквы
словосочетания
мосты
мы встретились руками
молча

предсмертный всхлипок молоком с кровью
или я не я
рвет мой левый висок
корень всего этого уходит глубоко
внутрь тела
моя рука теряет скальпель
или маяк теряют судна
внутри моря горячей крови

сны о дожде
сын в надежде
найти себя нигде
спит в одежде
почти на дне
сыпь украшает как прежде
его запястья нежны
как зовут не важно

раздайте мои вещи нуждающимся в вечном сне
напыщенными честностью глазами кривить под песню
чествуя
всеми любимую картину
сняв
солнцезащитные очки в минус сорок
театр декаданс переезжает в мою квартиру
а мой американский друг покидает себя

я посвящаю строки беглой жизни в небытие
бедствия
бездна
немые соития
в мечте сойтись губами с неприятным
оставь
я заберу это утром
бедняга

ты дышишь
но этого мало для жизни
рестарт
электричество
я вывернул джинсы
или это мое лицо
разрезают локтем
антракт

будучи в коме я познал антиутопию себя
белые пятна на зданиях рядом
кляксами выливаются узоры теневого скустка
и если рядом тускло
то я зажгу фонарь себя
ядом взгляда прожигается фанера темноты
троеточие на фоне мальчика с лимоном и титры
безрассудство плоти внутри безрассудства псин

ночь
тону в такси
пока человек человеку никто
или мессия
змеевидная центрифуга дорог
каждый день
воздух что режет горло
мосты

крайне аллогичиная жизнь
мягкая
зажимы рта
не жестяными кусками резаны
стяжками на спинах
всеядный мрак
эти кресты уже были истерзаны
пирсинг на губах

ненависть к бабочкам в твоем животе
похожа на ненависть папочек к своим дочуркам
чуждая лесть и радости покрыты гноем
все тщетно
ведь только раскалённый нож в кишке не обманет
воем изувечена гортань моей евы
пищит как мышка
отчалила шлюпка от левого берега

фарфоровое воскресение
неоновые вечера моей жизни
репрессивные движения головы вниз
уничтожительная сила всех сказанных букв
как зовут самого спесивого из вас
внутрь всех мировых оболочек
проникать
нужно

ты родилась из микрофлоры
чтобы окунуться с головой
влечение оконной рамы и смотришь вниз
тебе уже есть для чего умирать
и есть решения ответы вопросы
есть красивые плечи и двадцать часов
чтобы досмотреть тот фильм
тайные общества не смогут изучить твое тело

моя вторая жизнь
футфетиш
лаская водную гладь
смотреть на мутные горы
ветер
и тесно сдавив ногами хуй
ты скажешь верь мне
а я собой побуду

я прихожу к тебе домой
и вижу классное белье
но мне не нужен вообще никто
потому что я тупое зверье
могу лишь ссать в чужую душу
и видеть в этом глубокий смысл
но мне никто вообще не нужен
я брею голову и любуюсь лысиной