Мало ли чем представлялся и что означал Твой золотой с бубенцами костюм маскарадный - В годы, когда италийский простор виноградный Звонкие дали тебе, чужаку, обещал... Ведь не вышло, и музыка не помогла. Небо поникло, померкло. Дорога размокла. Даль отзвенела и, сделавшись близкою, смолкла И оказалась не сказкой, а тем, чем была.
Мало ли что под руками твоими поет - Скрипка, гитара, волынка, шарманка, челеста... Время глядит на тебя, как на ровное место, Будто бы вовсе не видит. Но в срок призовет. Ворожишь ли, в алмаз претворяя графит, Или чудишь, бубенцы пришивая к одежде, - В срок призовет тебя время; вот разве что прежде Даст оправдаться - и только потом умертвит.
Мало ли кто, повторяя канцону твою, Скажет, вздохнув, что в Италии этаких нету... Самый крылатый напев, нагулявшись по свету, Так же стремится к забвенью, как ты к забытью. Не вздохнуть невозможно, но верен ли вздох? Право, шарманщиком меньше, шарманщиком больше... Всё, кроме боли, умолкнет и скроется, боль же Вечно была и останется вечно. Как Бог.
1991 Little did it seem and what it meant Your golden and bell-bred costume is fancy - In the years when the Italian expanse of grape The bell rings gave you, stranger, promised ... It did not work out, and the music did not help. The sky drooped and darkened. The road is soaked. Dal drew back and, becoming close, fell silent And it was not a fairy tale, but what it was.
You never know what is singing under your hands - Violin, guitar, bagpipes, barrel organ, celesta ... Time looks at you as if on a level place, As if he does not see at all. But in time he will call. Do you, in a diamond, transforming graphite, Or you see, bells sewing to clothes, - In time, time will call you; except perhaps He will justify himself - and only then he will kill.
Who knows who, repeating your canon, He will say with a sigh that in Italy there are no such ... The most winged melody, walking up the light, It also tends to oblivion, as you forget. It's impossible not to breathe, but is the sigh true? Right, the organ-grinder is smaller, the organ-grinder is more ... Everything except pain, will be silent and disappear, the pain is the same It has always been and will remain forever. Like God.