Текст песни М.Ю. Лермонтов - Мцыри
Просмотров: 46
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Здесь расположен текст песни М.Ю. Лермонтов - Мцыри, перевод и видео.
На мотивы песен Ляписа Трубецкого, Ахра, Аукцион и др.
Михаил Юрьевич Лермонтов
Мцыри
Вкушая, вкусих мало меда и се аз умираю.
1-я Книга царств.
1
Немного лет тому назад,
Там, где сливаяся шумят
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь. Из-за горы
И нынче видит пешеход
Столбы обрушенных ворот,
И башни, и церковный свод;
Но не курится уж под ним
Кадильниц благовонный дым,
Не слышно пенье в поздний час
Молящих иноков за нас.
Теперь один старик седой,
Развалин страж полуживой,
Людьми и смертию забыт,
Сметает пыль с могильных плит,
Которых надпись говорит
О славе прошлой – и о том,
Как удручен своим венцом,
Такой-то царь, в такой-то год,
Вручал России свой народ.
И божья благодать сошла
На Грузию! – она цвела
С тех пор в тени своих садов,
Не опасаяся врагов,
За гранью дружеских штыков.
2
Однажды русский генерал
Из гор к Тифлису проезжал;
Ребенка пленного он вез.
Тот занемог, не перенес
Трудов далекого пути.
Он был, казалось, лет шести;
Как серна гор, пуглив и дик
И слаб и гибок, как тростник.
Но в нем мучительный недуг
Развил тогда могучий дух
Его отцов. Без жалоб он
Томился – даже слабый стон
Из детских губ не вылетал,
Он знаком пищу отвергал,
И тихо, гордо умирал.
Из жалости один монах
Больного призрел, и в стенах
Хранительных остался он
Искусством дружеским спасен.
Но, чужд ребяческих утех,
Сначала бегал он от всех,
Бродил безмолвен, одинок,
Смотрел вздыхая на восток,
Томим неясною тоской
По стороне своей родной.
Но после к плену он привык,
Стал понимать чужой язык,
Был окрещен святым отцом,
И, с шумным светом незнаком,
Уже хотел во цвете лет
Изречь монашеский обет,
Как вдруг однажды он исчез
Осенней ночью. Темный лес
Тянулся по горам кругом.
Три дня все поиски по нем
Напрасны были, но потом
Его в степи без чувств нашли
И вновь в обитель принесли;
Он страшно бледен был и худ
И слаб, как будто долгий труд,
Болезнь иль голод испытал.
Он на допрос не отвечал,
И с каждым днем приметно вял;
И близок стал его конец.
Тогда пришел к нему чернец
С увещеваньем и мольбой;
И, гордо выслушав, больной
Привстал, собрав остаток сил,
И долго так он говорил:
3
«Ты слушать исповедь мою
Сюда пришел, благодарю.
Всё лучше перед кем-нибудь
Словами облегчить мне грудь;
Но людям я не делал зла,
И потому мои дела
Не много пользы вам узнать;
А душу можно ль рассказать?
Я мало жил, и жил в плену.
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог.
Я знал одной лишь думы власть,
Одну – но пламенную страсть:
Она, как червь, во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла.
Она мечты мои звала
От келий душных и молитв
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
Я эту страсть во тьме ночной
Вскормил слезами и тоской;
Ее пред небом и землей
Я ныне громко признаю
И о прощеньи не молю.
4
«Старик! я слышал много раз,
Что ты меня от смерти спас —
Зачем? … угрюм и одинок,
Грозой оторванный листок,
Я вырос в сумрачных стенах,
Душой дитя, судьбой монах.
Я никому не мог сказать
Священных слов – «отец» и «мать».
Конечно, ты хотел, старик,
Чтоб я в обители отвык
От этих сладостных имен.
Напрасно: звук их был рожден
Со мной. Я видел у других
Отчизну, дом, друзей, родных,
А у себя не находил
Не только милых душ – могил!
Тогда, пустых не тратя слез,
В душе я клятву произнес:
Хотя на миг когда-нибудь
Мою пылающую грудь
Прижать с тоской к груди другой,
Хоть незнакомой, но родной.
Увы, теперь мечтанья те
Погибли в полной красоте,
И я, как жил, в земле чужой
Умру рабом и сиротой.
5
«Меня могила не страшит:
Там, говорят, страданье спит
В холодной, вечной тишине;
Но с жизнью жаль расстаться мне.
Я молод, молод… Знал ли ты
Разгульной юности мечты?
Или не знал, или забыл,
Как ненавидел и любил;
Как сердце билося живей
При виде солнца и полей
С высокой башни угловой,
Где воздух свеж и где порой
В глубокой скважине стены,
Дитя неведомой страны,
Прижавшись, голубь молодой
Сидит, испуганный грозой?
Пускай теперь прекрасный свет
Тебе постыл: ты слаб, ты сед,
И от желаний ты отвык.
Что за нужда? Ты жил, старик!
Тебе есть в мире что забыть,
Ты жил, – я также мог бы жить!
6
«Ты хочешь знать, что видел я
На воле? – Пышные поля,
Холмы, покрытые венцом
Дерев, разросшихся кругом,
Шумящих свежею толпой,
Как братья в пляске круговой.
Я видел груды темных скал,
Когда поток их разделял,
И думы их я угадал:
Мне было свыше то дано!
Простерты в воздухе давно
Объятья каменные их,
И жаждут встречи каждый миг;
Но дни бегут, бегут года —
Им не сойтися никогда!
Я видел горные хребты,
Причудливые как мечты,
Когда в час утренней зари
Курилися, как алтари,
Их выси в небе голубом,
И облачко за облачком,
Покинув тайный свой ночлег,
К востоку направляло бег —
Как будто белый караван
Залетных птиц из дальних стран!
В дали я видел сквозь туман,
В снегах, горящих как алмаз,
Седой, незыблемый Кавказ;
И было сердцу моему
Легко, не знаю почему.
Мне тайный голос говорил,
Что некогда и я там жил,
И стало в памяти моей
Прошедшее ясней, ясней.
7
«И вспомнил я отцовский дом,
Ущелье наше, и кругом
В тени рассыпанный аул;
Мне слы Artist: Rymar I.
On the motives of the songs of Lyapis Trubetskoy, Ahra, Auction, etc.
Mikhail Yurjevich Lermontov
Mtsyri
Having tasted, there is little honey and I die.
1st book of kingdoms.
one
A few years ago
Where merging noise
Hugging like two sisters
Jets of Aragva and Kura,
There was a monastery. Because of the mountain
And now the pedestrian sees
The pillars of the collapsed gate,
And the tower, and church vault;
But do not smoke too under it
Incense burners,
Can't hear the late hour singing
Praying monks for us.
Now one old man is gray,
Ruins half-dead guard,
People and death are forgotten,
Sweeps dust from gravestones,
Which the inscription says
About the glory of the past - and that
How depressed his crown,
Such a king, in a certain year,
I handed Russia my people.
And the grace of God is gone
To Georgia! - she blossomed
Since then, in the shadow of their gardens,
Without fear of enemies
Beyond friendly bayonets.
2
Once a Russian general
I drove from the mountains to Tiflis;
He carried the child captive.
He was sick, did not suffer
Works a long way.
He was, it seemed, about six years old;
Like the chamois of the mountains, shy and wild
And weak and flexible, like a reed.
But in it a painful affliction
Then developed a mighty spirit
His fathers. No complaints he
Languishing - even a faint moan
From the children's lips did not fly,
He rejected food,
And quietly, proudly dying.
Out of pity one monk
The patient saw, and in the walls
Custodial he remained
Art friendly saved.
But alien childish pleasures,
At first he ran from everyone
Wandered silent, lonely,
I looked sighing to the east
Tomim vague longing
On the side of their own.
But after being used to captivity,
Began to understand a foreign language
He was baptized holy father
And, with the noisy light of a stranger,
Already wanted in the best years
To utter a monastic vow,
Suddenly one day he disappeared
Autumn night. Dark forest
Stretched on the mountains around.
Three days all searches on it
They were in vain, but then
He was found without feelings in the steppe.
And again they brought to the monastery;
He was terribly pale and thin
And weak, as if long work,
Illness or hunger experienced.
He did not respond to the interrogation
And every day noticeably lethargic;
And his end was near.
Then the chernushka came to him
With exhortation and supplication;
And, having listened proudly, the patient
I got up, gathering the rest of my strength,
And for a long time he said this:
3
"You listen to my confession
Came here, thank you.
Everything is better before somebody
Words ease my chest;
But I didn't do evil to people
And because my affairs
Not much use for you to find out;
And you can tell the soul?
I lived a little, and lived in captivity.
Such two lives in one,
But only full of anxiety,
I would trade if I could.
I knew only one power of thought,
One - but a fiery passion:
She, like a worm, lived in me,
Gnawed soul and burned.
She called my dreams
From the cells of the sultry and prayers
In that wonderful world of anxiety and battle,
Where the rocks are hidden in the clouds,
Where people are free, like eagles.
I have this passion in the darkness of the night
Fed up tears and longing;
Her before heaven and earth
I now loudly admit
And I do not beg forgiveness.
four
"Old man! I heard many times
That you saved me from death -
What for? ... sullen and alone
Thunderstorm torn sheet,
I grew up in gloomy walls,
The soul of a child, the fate of a monk.
I could not tell anyone
The sacred words are "father" and "mother."
Of course you wanted, old man,
So that I lost the abode
From these sweet names.
In vain: their sound was born
With me. I have seen from others
Home, home, friends, relatives,
And I did not find it
Not only cute souls - graves!
Then, empty without wasting tears,
In my heart I swore an oath:
Although for a moment ever
My burning chest
Squeeze another to the chest,
Although unfamiliar, but native.
Alas, now those dreams
Died in full beauty,
And I, as I lived, in a foreign land
I will die a slave and an orphan.
five
“I am not afraid of the grave:
There, they say, suffering sleeping
In the cold, eternal silence;
But sorry to live with me.
I am young, young ... Did you know
A wild dream youth?
Or did not know, or forgot
How hated and loved;
Live like a heart
With the sun and fields
From the high corner tower,
Where the air is fresh and where sometimes
In a deep borehole wall,
Child of an unknown country
Cuddle, dove young
Sits, frightened by a thunderstorm?
Now let the beautiful light
You mock you: you are weak, you are gray,
And you have lost the desires.
What is the need? You lived, old man!
You have a world to forget
You lived - I could also live!
6
"You want to know what I saw
At liberty? - Lush fields,
Crown Hills
Trees overgrown
Rustling fresh crowd
Like brothers in dance circular.
I saw piles of dark rocks
When the stream separated them,
And I thought of them:
I have been given more than that!
Stretched in the air for a long time
Stone embrace them,
And eager to meet every moment;
But the days are running, the years are running
They never get together!
I saw mountain ranges
Whimsical like dreams
When at dawn hour
Smoked like altars
Their height in the sky is blue,
And cloud for cloud,
Having left his secret lodging for the night,
To the east was running -
Like a white caravan
Birds from distant countries!
In the distance I saw through the fog,
In the snow, burning like a diamond,
Gray, unshakable Caucasus;
And it was my heart
Easy, I don't know why.
A secret voice told me
What once did I live there,
And it became in my memory
The past is clearer, clearer.
7
"And I remembered my father's house,
Our gorge
Скачать
