Текст песни Марьяна Высоцкая - Остаться в живых

Исполнитель: Марьяна Высоцкая
Название песни: Остаться в живых
Дата добавления: 21.05.2016 | 23:32:19

Просмотров: 83
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

Здесь расположен текст песни Марьяна Высоцкая - Остаться в живых, перевод и видео.

Моего друга бросила женщина в самом расцвете тщеславия.
Бросила по телефону. Из командировки.
Мой друг ахуел немного, как Югославия
Слегка удивилась началу натовской бомбардировки.
Моего друга бросила женщина. Он превратился в гундосого
Хлипкого человека без места прописки, гимна, герба и флага.
Он пахнет равнинами Сербии, выжженной территорией Косово.
Он трещит, как своды реакторного саркофага.
Моего друга, по сути - ребёнка на третьем десятки зим,
Любимая женщина просто выставила за скобки.
Он дрожит у меня на кухне, как тысячи Хиросим
Дрожат при упоминании красной кнопки.
Мой друг лишь вздыхает и выдаёт из себя одни междометия,
В его речи раздробленной нет подлежащих, сказуемых и основы.
В нём болит не смолкая. Как олимпиада-август-Осетия.
В нём скорбят все выжившие зазря, без родни и крова.
Моего друга бросила женщина, впав в обычный азарт.
Мне не судить её, мне его выводить из чулана.
В нём скулят и трепещут обугленные основания письменных парт.
В нём дрожат и падают вдребезги школьные стёкла Беслана. My friend threw a woman in the prime of vanity.
I gave up on the phone. From business trips.
My friend ahuel bit like Yugoslavia
Slightly surprised beginning of NATO bombing.
My friend threw a woman. It turned into Snuffles
Flimsy person without a place of residence, anthem, emblem and flag.
It smells plains of Serbia, scorched territory of Kosovo.
It crackles as vaults reactor sarcophagus.
My friend, in fact - the third child ten winters,
My favorite woman just put the brackets.
He trembles in my kitchen like a thousand Hiroshima
Tremble at the mention of the red button.
My friend just sighs and gives of himself alone interjection,
In his speech there is a fragmented subject, predicate, and foundations.
In it hurts not tar. As the Olympic Games in August-Ossetia.
In it all the survivors grieve for nothing, without relatives or shelter.
My friend threw a woman falling into the usual excitement.
I do not judge it, I deduce it from the closet.
In it whine and tremble charred base of written desks.
In it tremble and fall to pieces glass school in Beslan.