По деревням - полный лехаим, рушники пестрят петухами, добры молодцы мажут ваксой чёрные прохоря, а княгиня Рыжих в печали - у неё война за плечами да семнадцать ходок в сизое марево января. Уж несладко ей, ох несладко, у неё на платье заплатка, у границ враги, с посевной проблемы, казна пуста, у неё вассалы веселы - обалдуи, конкистаболы, сто рублей убытку с каждого рыжего, как с куста.
И княгиня, бросив ультиматумы в каминное пламя, в срочном заседанье объявляет перерыв полчаса, рыжего зовет петуха, чтобы связался с орлами, слышите, орлы, вернитесь в наши синие небеса.
С каждым днём тревожнее ночи - злые клоуны бритвы точат, крестоносцы напялили свои черные клобуки, хунвэйбины вышли из комы и свирепые управдомы перешли границу и встали лагерем у реки.
Рыжего кота зовет княгиня, как не раз уж бывало, к барсам посылает, кот идет, не дожидаясь утра, барсы, синеглазые стражи ледяных перевалов, выручайте, барсы, нас, вернитесь к нашим синим шатрам.
Если кто и летом на лыжах - этот, значит, точно из рыжих, всё не слава богу, любое дело под разлюли, но пока фартит воеводе, с перевалов барсы подходят и над Лысой горою кружат орлиные патрули.
Войско объезжает княгиня накануне рассвета, главное, маневр, говорит, все прочее чепуха, всё уже в ажуре, и к тому же начинается лето - светлое и ласковое время рыжего петуха.
У неё виктория нынче - крестоносцы пленные хнычут, злые клоуны взяты в клещи и пойманы под мостом, и бегут, теряя дубины, потрясенные хунвэйбины, и в овраге прячется исцарапанный управдом. Выпало удачи немного детям конопатого бога, и с высокой ёлки песню, слышную за версту, запевает огненный кочет, озорные девки хохочут да под Лысой горою заходится папоротник в цвету.
Ты гони, княгиня, печали, что толпятся под дверью, хватит с нас печали, мы и так уже хватили лишка, пой же, мое лето, рассвет, топорщи рыжие перья, шелкова бородушка, масляна головушка... In the countryside - full Lehaim, towels full of roosters, good fellows smeared with black shoe polish Prokhorov, and Princess Ryzhikh in sorrow - her war behind Yes seventeen walker in glaucous haze of January. Oh hard times she, oh unsweetened, on her dress patch, at the borders of enemies to planting problems, empty coffers, her vassals hilarious - obaldui, konkistaboly, a hundred rubles of damages from each of red, like a bush.
And the princess, throwing ultimatums in a fireplace flames in an emergency meeting to announce a break for half an hour, red rooster calls to connect with eagles Hear eagles, go back to our blue skies.
Every day anxious night - evil clowns razor sharpened, Crusaders thrust into their black hoods, Red Guards came out of coma and fierce superintendent We crossed the border and camped by the river.
Ginger cat calls the princess, but once happened, leopards to send the cat is not waiting for the morning, leopards, blue-eyed guard icy mountain passes, help out, leopards, we go back to our blue tent.
If anyone summer skiing - This, then, precisely because of red, it's not, thank God, any matter under razlyuli, but as long as luck governor, passes with leopard suit and on the Bald mountain eagles circling patrols.
Army Princess toured the eve of the dawn, most importantly, the maneuver, said all the other nonsense, everything is in openwork, and also started the summer - light and affectionate while red rooster.
She now Victoria - Crusaders prisoners whimper, evil clowns taken and ticks caught under a bridge, and fled, losing clubs, shaken by the Red Guards, and hiding in a ravine scarred building manager. Dropped a little luck Caulk the children of God, and high tree song could be heard a mile away, sings fire Kochetov, naughty girls laughing but comes under the Bald mountain fern blossoms.
You drive, the princess of sorrow, that the crowd at the door, We've had enough sadness, and so we had enough Liška, Sing, my summer, dawn, bristling red feathers Shelkova borodushka, oil little head ...