Олег Шепрут все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Было пусто в тенистых аллеях;
Лето медленно шло к концу.
Я уже ни о чём не жалею...
Ах, как было тебе к лицу,
То короткое лёгкое платье,
Что ласкало твой нежный стан;
Только память по счёту платит,
Невзирая на боль от ран.

На крыши сном упала ночь.
Как жаль, что вновь уходит лето.
Затих под утро мелкий дождь;
Опять не сплю и жду рассвета.
В моём светлеющем окне
Лежит пустой холодный город.
И проступают на стене
Цветные памяти узоры.

От пота «цифра» побелела на спине,
И на зубах опять скрипит песок.
Глоток воды и промедол всегда в цене,
Там, где от смерти мы на волосок.
А где-то дома, вновь цветёт Весна,
Улыбки и весёлый женский смех...
Ночь на дворе, но только не до сна:
Звучит приказ – и ты один за всех.

Афганистан ! Который год мне снишься ты.
Афганистан ! Друзей знакомые черты;
Тех пацанов, кто шёл со мной из боя в бой.

Афганистан ! Зажили раны – я здоров.
Афганистан ! Не нужно больше докторов;
Сестричек ночью можно не будить, чтоб дали пить.

Дождик смолк, плывёт июньская тишь;
Солнце тонет в сером мареве крыш.
Питер - это не предсмертный Париж,
Ну, а впрочем…
Одуревши от такой красоты,
Мы смотрели, как разводят мосты;
И со мною рядом ты, только ты,
Этой ночью.

Наливай, да не жалей-ка,
Веселись, моя душа !
Что нам жизнь, цена – копейка,
Благо, ночка хороша.
Ты сейчас меня не тронь –
В голове моей огонь.
Ну давай, поддай-ка жару,
Развесёлая гармонь !..

Сколько мы ни виделись с тобой ?!
Может месяц, ну а может ночь.
Только вновь теряю я покой,
И себя не в силах превозмочь.
Ни при чём распутница-Весна –
Это ты мне голову кружишь;
Ты пьянишь меня сильней вина,
Сладким хмелем сердце ворожишь.

Порт приписки – несолнечный злой Магадан,
Где ржавеют суда на приколе,
Словно память людская о страшных годах,
Что страну переполнили горем.
Крик конвойных, по палубе грохот сапог;
Ох, горька подконвойная доля.
А чтоб горше была, ибо плыть далеко –
Солонины с забортной водою.

По заснеженной колее,
Под надрывный метельный вой,
На раздолбанном в хлам ЗИЛе,
Возвращаюсь к себе домой.
Еду в кузове; Бог-Аллах,
Так замёрз, просто мочи нет.
А водила «не при делах»,
Слепит фарами белый снег...

Всё началось, как будто невзначай,
Как в тысячах затасканных романов.
И на мои уста легла печать,
Печать хмельного сладкого дурмана.
Любовь влекла меня и, как вином,
Я насыщался тем зельём без меры.
То было время юношеских снов,
Когда реальность кажется химерой.

В вуали туч до рассвета,
Здесь осень плачет навзрыд.
А где-то ждёт меня лето,
В песках среди пирамид.
Шумят зелёные пальмы;
Пустынный утренний пляж.
И моря шорох бескрайний,
Венчает этот мираж.

Едва глаза закрою,
Как в сердце липкий страх.
И снова вижу бой я,
Короткий бой в горах…
Упрямо лезем в горы
И Солнце жжёт висок;
Отставить разговоры !
Последний марш-бросок

Щелчок выключателя – бритвой в глаза;
Всё заливает неоновый свет.
Ты не успел ничего сказать,
Даже подумать – тебя уже нет.
Нет шума улиц и смолкла медь;
Здесь некто в белом вершит дела.
И лишь бесплотное слово Смерть,
Над этим простёрла тугие крыла.

Про город исторический, в котором я живу,
Немало было сказано и спето.
И думаю, надолго вас от дел не оторву,
Своею песней в несколько куплетов.
Мой город архаический, ты именем Петра,
Был наречён от самого рождения.
Хоть жил под псевдонимом, но давно пришла пора,
Вернуть тебе былое наречение.

Благославляю тех, кто выбрал грусть;
Её храните в сердце неизменно.
Вы слышите, как часто бьётся пульс,
Напоминая нам, что все мы тленны.
Да, всё живое обратится в прах,
Уйдёт, устав от вечного круженья,
Оставшись в детях, листьях и стихах.
И в зеркалах – случайным отражением.

Напрочь залита Солнцем картина,
Всё пропитано ею вдрызг;
На полотнище аквамарина
Плещет зелень солёных брызг.
Я с разбегу ныряю в море,
Позабыв про одежды груз;
Оставляя в волнах прибоя,
Все печали свои и грусть.

Я балдел на воле в Сочи
И однажды южной ночью
Повстречал тебя на берегу;
Россыпь звёзд на неба бархат
И твои глаза-агаты,
Что забыть никак я не могу.
В нежном шорохе прибоя
Нас с тобой ласкало море,

Пусть не с сумою по миру, иду не налегке;
Грехи свои беру с собой в дорогу.
Господь нам заповеди дал, как пальцы на руке,
Чтоб следовали им и слава Богу.
Всё может быть - в "запаре" что-то спутал Моисей,
Глас Божий вдруг услышавший в пустыне;
Так сорок лет прошляешься, за нос водя людей,
Как тот Сусанин в жаркой Палестине -

Жизнь моя крута на поворотах;
Я частенько с ней играю в «вист».
А с тобою нежен, даже кроток
И душою чист, как белый лист.
Нет, не ангел – я грязней и хлеще…
Пусть душа истрёпана в пути,
Но люблю я лучшую из женщин;
Мне прекрасней просто не найти.

Что тебе сказать, душа моя ?!
Я опять с тобою в тишине...
Не нужны фальшивые друзья –
Посидим вдвоём наедине.
Вот и занимается рассвет,
И своё отплакала свеча;
Сколько зим промчалось, сколько лет,
Прожилось, как будто невзначай...

Если можно - я начну по-новой Жизнь;
Тёплый дождик смоет грусть с моей души.
Если можно - ложь от правды отличу
И где должно - не взорвусь, а промолчу.
Если можно - научусь беречь лицо:
Ведь несложно первым бить в конце концов,
Бить наотмашь - так, чтоб хрустнула скула.
И, если можно - пусть заладятся дела.

Подарки очень редко дарит жизнь –
Мне повезло, когда тебя я встретил.
Нас сразу закружили виражи,
И звёздная любовь поймала в сети.
Тогда всё было, как в немом кино –
Глаза в глаза раскалывали вечность;
В слепую ночь открытое окно,
Где только мы и тайны бесконечность.

Пряный дурман скошенных трав
Голову мне вскружил.
И ветер унёс горечь утрат,
Замешанных на лжи.
А губы твои хмельнее вина.
Я от них пьяный в дым.
Чашу любви выпью до дна
И будь что будет, Бог с ним…

Сюжет хрестоматийный помним с детства:
Собачий лай, кураж лихих стрелков,
Притихший лес и где-то по соседству,
Опять идёт охота на волков.
Всё было так. И до сих пор бывает,
Но вносит коррективы новый век.
И правила сегодня поменяли:
Охотник и добыча – человек.

Если есть у Вас свободный вечер
И плывут над Невским облака –
Неизбежно тянет к месту встречи
В питерских весёлых кабаках.
Манят кабаки нездешним раем –
Там веселье льётся через край...
Но на входе бицепсом играет
В меру тренированный бугай;

Что в этом мире искреннее детства,
Где правда с ложью дружбы не вели ?!
Но мы взрослеем и берём в наследство
Набор грехов, как шею для петли.
Что может быть опаснее, чем слово,
Которое впопад и наповал.
Вот почему бывает так сурова
Ответственность за данные слова.

Ах, Калязин, Тверская губерния;
Милый город, знакомый до слёз.
Монастырские стены древние
Скрыл широкий, калязинский плёс.
Свят-Никольскою колокольней,
Рассекающей водную гладь,
Из вчера брошен мостик в сегодня,
Жаль года не воротятся вспять.

Когда бывает некого винить,
В звенящей тишине мы начинаем
Отматывать прошедшей Жизни нить,
Лавируя от Ада и до Рая.
За шагом шаг, куда теперь бежать?
Пришла пора покаяться, да сдаться.
Нет, мы идём по лезвию ножа,
И держимся, чтоб только не сорваться.

Когда-нибудь, устав от суеты,
И, в Жизни ритм уже не попадая,
Я отпущу вчерашние мечты –
Пусть шариком летят навстречу Раю.
Возьму бокал, плесну в него коньяк,
И, может даже, закурю сигару;
Скажу себе: «Братишка, всё ништяк.
Всё по уму и здесь нема базару».

Я, как в детстве, пьяный и шальной,
И опять не знаю, что со мной.
Светлый образ вижу, как во сне,
И свеча горит в моём окне.
Под ногами гнётся тонкий лёд,
Но упрямо я иду вперёд –
Шаг за шагом – нет пути назад.
И опять тону в твоих глазах.

Это край, что снегами да соснами
Был укрыт от людей на века;
Зимы здесь не сменяются вёснами
И года отливают в срока.
Жизнь течёт за глухими заборами;
Талым снегом меж пальцев – вода.
Что ж ты, Русь, сыновей приговорами
Заклеймила на долги года ?..

В одном дворе ты с нами жил,
До той поры, пока
Тебе не выпало служить,
Во Внутренних Войсках.
Весенним днём тебе принёс
Повестку почтальон,
И вот состав, под стук колёс,
Везёт тебя в ОМСДОН.

В сердце горечь и грусть,
За распятую Русь.
Засыпая Тавриду, горчит на губах,
Белый снег, перемешанный с дымом.
Умножая печаль,
Плачет старый рояль.
Тихой памятью прошлого на небесах,
Вальс плывёт над заснеженным Крымом.

Мы уходим постепенно, мы уходим незаметно,
По зелёной, вдаль, по бархатной траве,
Оставляя за спиною, серый ветер, ветер пепла,
И рисунок мёртвых крыльев в синеве.
Позабытые молитвы не подарят покаяния,
Индульгенции распроданы давно.
В кровь истёртые подошвы отмеряют расстояния,
Но Судьбою свыше всё предрешено.

Говорят, в последние года –
Может быть, конечно, ерунда –
Но, многие из наших невских мест,
Аж, в Москву готовят переезд.
Рост карьерный, хоть и шанс из ста,
Плюс борьба за тёплые места,
Пафос в тренде, цены за предел –
Так, столица, что же ты хотел?!

Есть в Библии страницы, где пишется подробно,
О том, как на Голгофу Христос пронёс свой крест.
Хоть это было в прошлом - придётся Вам напомнить,
Что каждый на загривке протащит этот вес...
Ну что с собой поделать - я с детства рос скандальным,
Ходил всегда не в ногу, хоть был за это бит.
И был мне ненавистен покорный звон кандальный,
А вместо звонкой песни - унылый серый быт.

Вам пора собирать чемодан.
И простит мне Господь эту фразу,
Ждёт вас берег реки Иордан
И земля в вашем секторе Газа.
Вас заждался священный Сион,
Синагоги и звёзды Давида.
Мы ж устали от ваших имён
И от вашего сытого вида...

На проспекте Маклина,
В доме девятнадцать,
Полста лет тому назад,
Я родился, братцы.
Рядом с речкой Пряжкою –
Тот ещё райончик;
Шпанскими замашками,
Славился притончик,

Мы с рождения начинаем,
Сразу делать выбор свой…
Кто себе не изменяет,
Видно платит головой.
У того на теле шрамы,
Всё от зависти ножей;
Кровоточащие раны –
Прямо в сердце и душе.

Мне хочется, ребята, в наше детство;
Нырнуть туда, как в омут - с головой.
Увидеть всех, с кем жил я по соседству,
И надышаться небом и травой.
Там на засов не запирали двери.
А если в гости шли – всегда гурьбой.
Там каждый жил, надеялся и верил;
Друг другу помогал само собой.

Сколько дней разлука бродит следом.
Мы её напрасно гоним прочь –
Ведь нам с тобой осталась напоследок
Пьяная, шальная эта ночь.
Вот и отзвенело наше лето,
Как на листьях ранняя роса.
Полчаса остались до рассвета,
До разлуки нашей полчаса.

Рождество стояло на пороге;
Было просто рано ждать весну.
Выпало нам в жизни две дороги –
Мы с тобою выбрали одну.
Город, убаюканный зимою,
Погасил до времени огни.
И остались только мы с тобою,
В этом тёмном городе одни.

Я в переплёты попадал,
Лез на рожон, добра не ждал,
Хотя порой мне сказочно везло.
За наворотом наворот;
И мчался лет круговорот,
И оглянуться было тяжело.
Смех за спиной, плевок в лицо
И обручальное кольцо;

Однажды все мы покидаем Землю,
Не раньше и не позже – в свой черёд.
И коли так уж повелось издревле,
Закон един для всех и он не врёт.
Как на латыни там – Memento mori ?!
И плещутся незримые моря,
Из слёз и человеческого горя,
В которые не бросишь якоря…

Хмарью осенней насупилось небо,
Взгляды прохожих спешат в никуда.
Тучи беременны мокрым снегом
И в двери скребётся чужая беда.
Серые ритмы играет Осень,
А в душах гуляет позёмкой Зима;
Над головою блёклая просинь
И время безжалостно сводит с ума.

Время серых и будничных драм;
Снова Осень нам спутала карты.
И летят, всё летят в никуда номера
Прошлых дней, что отмечены фартом.
Говорят, что я нынче другой –
Вы оставьте вопрос без ответа.
У меня на душе ощутимая боль;
Как ни жаль, но кончается лето.

Я жизнь фартовую любил,
А денег сроду не копил,
И никогда я не был крохобором.
Я «мусоров» не ставил в грош,
Носил в кармане финский нож,
И натурально, был по жизни вором.
Мне не забыть голодных лет,
В чужих карманах звон монет,

Он ушёл в сорок два,
А Земля счёт теряет векам.
Не успеешь родиться –
Как время нести на погост.
Жил в России Поэт.
И была его доля горька,
Ибо жизненный путь
У Поэтов извечно непрост…

Чтобы каждый был готов
Дочку с малолетства
Научить искать зятьёв
С пользой для наследства -
Здесь я, братцы, изложу
Несколько советов;
Чтоб потом, без куражу,
Вспоминать об этом.

Поздравляю, господа, с белым снегом !
И, конечно, поздравляю Вас, дамы !
Потому что, этот снег – самый первый,
Этой осенью теперь самой-самой.
Все мы знаем, Осень – лишь время года,
А ещё Весна бывает и Лето.
Но Зимою засыпает природа,
Как и мы с тобой уснём до рассвета.

Мы в колхозе «Красный Пахарь»
Перестроившись, живём –
Всех давно послали на хуй,
Морды бьём да водку пьём.
И, как-то раз, приняв заранее,
Председатель говорит:
– На опчественном собрании,
Ставлю я вопрос на вид –

Психология – странное нечто,
Королева среди лженаук;
Может мозг выносить бесконечно,
И заполнить собою досуг.
Изучает и денно, и нощно,
Ваши жесты, привычки, лицо;
Всё что хочет, трактует порочно,
Костеря матерей и отцов.

Победа иль поражение ?
С щитом или на щите ?!
Истоки любого сражения –
В богатстве и нищете.
Блаженны нищие духом,
Богат тот, кто щедр душой.
Но сердце людское глухо,
В желании жить хорошо.

Что со мной сегодня происходит ?!
Всё на сердце тягостная бредь.
Может дело всё-таки в погоде,
Потому как осень на дворе.
Не пишу давно весёлых песен –
В песнях у меня похмельный мрак.
Этот мир мне стал неинтересен;
В этом мире нынче всё не так.

Как время бежит куда-то
И Жизни бурлит река,
Меняя людей и даты...
Но знаю я наверняка,
Что молод ещё, "в натуре",
А зеркало нагло врёт.
Вот только секунды-пули
Меня прошивают влёт.

Нынче в сердце осенняя грусть,
Ветер кружит листву у порога;
За окошком расплакалась Русь,
Умывая слезами дорогу
И кленовый пожар над рекой,
Что весною был зелен и светел.
А стихи плачут русой строкой,
Строфы памяти путает ветер.

Сегодня миром правит суета:
Мы, словно кони, загнаны по кругу;
Бежим вперёд, ни видя ни черта,
И забывая имена друг друга.
Чужая радость и чужая боль,
Всё чаще остаются без ответа.
А мы бесплодно подбираем роль,
Чтобы сыграть её и кануть в Лету.

Я прощаю того, кто меня не простил,
И себя я прощаю, коль жил как дебил.
Я прощаю соседей, врагов, Пентагон,
Михалкова с программой его "Бесогон",
Наших полисментов, депутатов, врача,
Что пытался меня "развести" невзначай,
Алчных жидо-масонов, воров-поваров...
Террористов пока я прощать не готов !

Я устал убегать от себя с наступившим рассветом,
В час, когда голова для издёрганных мыслей тесна.
Мне морозной Зимой очень хочется тёплого Лета;
Жаль, что вижу его я порой только в собственных снах.

Я свободен вполне, хоть живу по незримым законам.
Их, хозяйка-Судьба, не желает никак изменить.
И как гулкий набат, долгожданный звонок телефонный;

Мне недавно сон приснился:
Будто я в родном дворе,
Где на свет я появился,
В белом вьюжном декабре.
Будто снова мы гуляем,
С нашей питерской шпаной;
Ни о чём не помышляем -
Завтра тоже выходной.

Опять идёт этап в таёжный край.
«Столыпин» спит, поделенный на клетки.
Чтоб не забыть, Свобода - Это Рай
Я наколол себе по «малолетке».
И помню, как отрядный мне вломил
За эту мою первую наколку;
Утёрся кровью, только не забыл,
Как нас учили быть по жизни волком.

Вновь очищения просит душа, путая мысли.
Зыбким туманом растаяла грусть сказанных фраз.
Землю укутали мягким ковром жёлтые листья,
И в тишине предрассветной плывёт, кружится вальс.
Город подставил под струи дождя сонные окна;
Ветер на крыльях упруго несёт вдаль облака.
От одиночества наши сердца грустью промокли;
Замок, который построили мы, был из песка.

Ветер шумит как парус,
В небе над головой.
Всё, что у нас осталось,
Я заберу с собой.
Тени ложатся косо –
Солнце прошло зенит.
Где-то нагая осень,
В парках теряет стыд.

Уходя по белоснежью
Тихо, без возврата,
Вспоминать я буду нежно
Тех, с кем был когда-то.
С кем, делясь вином и хлебом,
Неслучайно близок,
Я взмывал порою в небо,
Позабыв про визы.

Я очнулся под утро, спелёнут в белье,
Словно в саване девственно белом.
В этот раз я остался на грешной земле,
Хоть свеча в изголовье горела.
Тот скупой огонёк Вы до срока зажгли
Торопливой, дрожащей рукою.
И в холодной, безжизненно-тёмной дали,
Вижу вновь те часы непокоя.

Жизнь убегает, по струнам звеня.
И задыхаясь порою от лжи,
Мы все меняемся день ото дня,
С кривой ухмылкой встречая ножи.
А кто меняться не хочет – ату !
Уговорить его, забить, заблажить…
Вы опоздали – я шагнул за черту;
Там беспокойнее и радостней жить.

Помню юные года;
Эх, и жизнь была тогда –
«Ркацители», песни под гитару,
Карты, первая любовь
Пацанам волнует кровь,
А где-то впереди маячат нары.
Рядом девочки-огонь;
Ты сейчас меня не тронь !

Войны готовят в тиши кабинетов,
Жизнь, положив на весы.
Некогда мальчикам думать об этом;
Тикают мирно часы.
Время приспело и вновь по дорогам,
Катится огненный ком.
Мир – ненадёжный цветок-недотрога,
Кованным смят сапогом.

Покидая родную квартиру,
Выхожу за знакомый порог;
Я хочу прогуляться по миру,
И о том написать пару строк.
Заглянуть в незнакомые дали,
Погостить на чужих берегах,
Потихоньку вникая в детали,
И почти не нуждаясь в деньгах.