- Она
Грязный снег. Естественно
Воздух сдавливает шею,
Только ветер безболезненно
Меня толкает вновь за нею.
Невесомость чувств. Момент
Сырость действует нелепо,
Иной я вовсе. И не диссидент
- Она была такая дура
Она была такая дура,
Каких не знали небеса,
Но у нее была фигура
И офигенные глаза.
Она от сладкого худела
И не любила спать одна,
Она порой семь раз в неделю
- Они говорят
они говорят: "я тебя вынесу. я точно тебя спасу.
ты научишься в мире жить, как в лесу.
ты научишься улыбаться, голову поднимать.
я не дам никому тебя снова сломать".
они говорят: "я всегда с тобой буду рядом.
я тебя, как другие, не брошу.
ты научишься смеяться взглядом.
- Отцу
Помню
помню твои пухлые и шершавые руки
и плечи твои с две мои головы
помню вода, бежавшая из глаз от разлуки
застывала на щеках, на изгибе губы
помню твой теплый, отеческий голос
и хлопки твои - по-моему плечу
- Прошлому
Спокойно и тихо. Не слышно далёкого звона тревоги,
И ветер приносит тепло уходящего лета.
Назад изначально все были закрыты дороги.
Конечная станция помечена траурной лентой.
В окнах дома напротив играет свет.
Люди живут так лениво и беззаботно.
Прав был поэт, писавший "выхода нет".
В мире сейчас всё разделяют на "скучно" и "модно".
- Сердцекаменные
Смоется с кожи лоск,
Ясность взгляда превратится в слюду.
Трепеща донимает вопрос:
Кто останется рядом в пургу?
И избитый, измотанный вкрай,
Хваткой клятвенной руку сжав,
Скажет: "Праздника нет без тебя,
- Собака
Подвал был обрисованный, пустой,
Пахло гнилой водой, сыростью, дымом.
Одежда и помойка, пол сырой —
Туда кидали булку, с черствым сыром.
Там среди паутины сидел пес,
Хромой, сильно замерз, темного цвета.
Он много злости видел, весь оброс,
И думал — не дотянет до рассвета
- Твой город
В твоём городе никогда не горят фонари.
Белые ночи отгоняют от улиц мрак.
Во мне же только тёмные монастыри,
Холодный ветер и белый потрёпанный флаг.
Небо над твоим городом вечно плачет.
И тут становится ясно только одно:
Пламя не гаснет внутри настоящих -
Внутри настоящих течёт вино.