Текст песни Русские былины - Вольга и Микула
Просмотров: 93
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Здесь расположен текст песни Русские былины - Вольга и Микула, перевод и видео.
На тое ли на небушко на ясное,
Тогда зарождался молодой Вольга,
Молодой Вольга Святославович.
Как стал тут Вольга растеть‑матереть;
Похотелося Вольги много мудрости:
Щукой‑рыбою ходить ему в глубоких морях,
Птицей‑соколом летать под оболока,
Серым волком рыскать да по чистыим полям.
Уходили все рыбы во синие моря,
Улетали все птицы за оболока,
Ускакали все звери во темные леса.
Как стал тут Вольга растеть‑матереть,
Собирал себе дружинушку хоробрую,
Тридцать молодцов да без единого,
А сам‑то был Вольга во тридцатыих.
Собирал себе жеребчиков темно‑кариих,
Темно‑кариих жеребчиков, нелегченыих.
Вот посели на добрых коней, поехали,
Поехали к городам да за получкою.
Повыехали в раздольице чисто поле,
Услыхали во чистом поле оратая:
Как орет в поле оратай, посвистывает,
Сошка у оратая поскрипливает,
Омешки но камешкам почиркивают.
Ехали‑то день ведь с утра до вечера,
Не могли до оратая доехати.
Они ехали да ведь и другой день,
Другой день ведь с утра до вечера,
Не могли до оратая доехати
Как орет в поле оратай, посвистывает,
Сошка у оратая поскрипливает,
А омешки по камешкам почиркивают.
Тут ехали они третий день,
А третий день ещё до пабедья,
А наехали в чистом поле оратая:
Как орет в поле оратай, посвистывает,
А бороздочки он да пометывает,
А пенье, коренья вывертывает,
А большие‑то каменья в борозду валит,
У оратая кобыла соловая,
Гужики у нее да шелковые,
Сошка у оратая кленовая,
Омешики на сошке булатные,
Присошечек у сошки серебряный,
А рогачик‑то у сошки красна золота.
А у оратая кудри качаются,
Что не скачен ли жемчуг рассыпаются;
У оратая глаза да ясна сокола,
А брови у него да черна соболя;
У оратая сапожки зелен сафьян:
Вот шилом пяты, носы востры,
Вот под пяту воробей пролетит,
Около носа хоть яйцо прокати,
У оратая шляпа пуховая,
А кафтанчик у него черна бархата.
Говорит‑то Вольга таковы слова:
«Божья помочь тебе, оратай‑оратаюшко,
Орать, да пахать, да крестьяновати,
А бороздки тебе да пометывати,
А пенья, коренья вывертывати,
А большие‑то каменья в борозду валить!»
Говорит оратай таковы слова:
«Поди‑ка ты, Вольга Святославович,
Мне‑ка надобно Божья помочь крестьяновати!
А куда ты, Вольга, едешь, куда путь держишь?»
Тут проговорил Вольга Святославович:
«Как пожаловал меня да родный дядюшка,
Родной дядюшка да крестный батюшка,
Ласковый Владимир стольнекиевский,
Тремя ли городами со крестьянами
Первыим городом Курцовцем,
Другим городом Ореховцем,
Третьим городом Крестьяновцем;
Теперь еду к городам да за получкою».
Тут проговорил оратай‑оратаюшко:
«Ай же ты, Вольга Святославович!
Там живут‑то мужички да всё разбойнички,
Они подрубят‑то сляги калиновы,
Да потопят тя в реку да во Смородину.
Я недавно там был в городе, третьего дни,
Закупил я соли цело три меха,
Каждый мех‑то был ведь по сту пуд,
А сам я сидел‑то сорок пуд,
А тут стали мужички с меня грошов просить;
Я им стал‑то ведь грошов делить,
А грошов‑то стало мало ставиться,
Мужичков‑то ведь да больше ставится.
Потом стал‑то я их ведь отталкивать,
Стал отталкивать да кулаком грозить,
Положил тут их я ведь до тысячи;
Который стоя стоит, тот сидя сидит,
Который сидя сидит, тот и лежа лежит».
Тут проговорил ведь Вольга Святославович:
«Ай же ты, оратай‑оратаюшко!
Ты поедем‑ка со мною во товарищах».
А тут ли оратай‑оратаюшко
Гужики шелковые повыстегнул,
Кобылу из сошки повывернул
Они сели на добрых коней, поехали.
Как хвост‑то у ней расстилается,
А грива‑то у нее да завивается,
У оратая кобыла ступыб пошла,
А Вольгин конь да ведь поскакивает.
У оратая кобыла грудью пошла,
А Вольгин конь да оставается.
Говорит оратай таковы слова:
«Я остав When the sun shone red
Toe on whether nebushko the clear,
Then sprang young Volga,
Young Volga Svyatoslavovych.
How then was the Volga-growing materet;
Pokhotelov Volga lot of wisdom:
Pike-fishes he walk in the deep seas,
Bird-hawk flying under oboloka,
Gray wolf on the prowl yes chistyim fields.
Went all the fish in the blue sea
All the birds flew over oboloka,
Rode all the animals in the dark forest.
How then was the Volga-growing materet,
He collected himself druzhinushku Khorobrikh,
Thirty young men without a single yes,
And he once was in the Volga tridtsatyih.
He collected himself colts dark kariih,
Dark kariih colts, nelegchenyih.
Here settled on good horses, drove,
Let's go to the city so for pay.
Povyehali razdolitse in the open field,
Heard in the open field Oratov:
As in the oratay yelling, whistling,
Fry in Oratov poskriplivaet,
Omeshki but pebbles pochirkivayut.
Rode a day after from morning to evening,
Unable to Oratov doehati.
They rode why, and the next day,
Another day after day and night,
Unable to Oratov doehati
As in the oratay yelling, whistling,
Fry in Oratov poskriplivaet,
A omeshki on pebbles pochirkivayut.
Then they went to the third day,
And the third day before pabedya,
And have driven in an open field Oratov:
As in the oratay yelling, whistling,
And yes, he borozdochki pometyvaet,
And singing, roots unscrewed,
A large stone in a furrow fells,
In Oratov mare nightingale
Guzhiki her silk yes,
Fry in Oratov maple,
Omeshiki on bipod damask,
Prisoshechek at bipod silver,
And then Rogachik-fry red gold.
And Oratov curls rock,
What is not downloaded if pearls are scattered;
In Oratov eyes and clear falcon,
And his eyebrows so black sable;
In Oratov boots green morocco:
Here awl heel, nose peeled,
Here under the heel of a sparrow flies,
Near the nose though egg rolling,
In Oratov feather hat,
A caftan his black velvet.
Says something Volga are the words:
"God help you, oratay-oratayushko,
Shout, yes plow, yes krestyanovati,
And yes you pometyvati grooves,
And singing, roots vyvertyvati,
A large stone in a furrow to blame! "
Oratay says are the words:
"Go and you Svyatoslavovych Volga,
Me-ka ought God's help krestyanovati!
And where are you, Volga, you go where the path you hold? "
Then said the Volga Svyatoslavovych:
"How granted me so tional uncle,
Native godfather Uncle yes sir,
Vladimir stolnekievsky affectionate,
Whether the three cities with the peasants
Pervyi city Kurtsovtsem,
Other cities Orehovtsem,
Third city Krestyanovtsem;
I am going now to pay for the city Yes. "
Then said oratay-oratayushko:
"Hail to you, Volga Svyatoslavovych!
There live some peasants yes all razboynichki,
They pull up something slyagi Kalinovoye,
Yes overflow thee to the river so in currant.
I recently there was in the city, the third day,
I bought salt intact three fur
Each fur something was in fact on stu pud,
And I myself have sat a forty-pud,
And then I became peasants with pennies to ask;
I became them, after all, share a pittance,
A pittance it became a little put,
Peasants, after all, so more is placed.
Then he became something I repel them because,
Became repel yes fist face,
Put them here I'm up to a thousand;
Which is worth standing, sitting one sits,
Which sits sitting, and lying down he is. "
Then said after Volga Svyatoslavovych:
"Hail to you, oratay-oratayushko!
You go with me a minute to his comrades. "
And then there oratay-oratayushko
Guzhiki silk povystegnul,
Mare from the bipod povyvernul
They sat on the good horses go.
As the tail-then it is spread,
A mane, then it scrolls yes,
In Oratov mare stupyb went
A horse Volgin Why poskakivaet.
In Oratov mare breast went
And yes Volgin horse is left.
Oratay says are the words:
"I stayed
Скачать
