тебе не сказать никогда, как называется этот город я на санках везу мертвеца, по земле волочится пальто ворот ты не попросишь никогда то, чего мы забыли вкус по улице зодчего Росси разносится полозьев железный хруст ты никогда не прокричишь, как называется эта осада у мертвеца в желудке вода из проруби у летнего сада ты не скажешь никогда, что разбрасывают тысяча винтов мертвец готов, и я к смерти готов
ты даже не сможешь сказать, как я называл тебя, с тобой играя. там, куда мы идем с мертвецом, нет ни ада, ни рая... но напоследок я хочу услышать всего лишь три слова не Ленинград, не хлеб, не блокада, не листовки, я мечтаю все это никогда не слышать снова я знаю, ты никогда не выговаривала «л», моя милая Флю-Флю, но как бы я хотел вместо воя репродуктора услышать короткое я тебя люблю do not you ever say what the name of this town I'm taking a dead man on a sled, on the ground dragged gate coat you do not ever ask what we have forgotten the taste the street architect Rossi spreads runners iron crunch you never shout the name of this siege a dead man in the stomach of the water from the hole in the summer garden you do not say never, that scatter thousands of screws dead man ready and I'm ready to die
you can not even say, I called you, playing with you. there, where we are going with the dead, there is no hell, no heaven ... but at last I want to hear only three words not Leningrad, no bread, no blockade, no leaflets, I dream about it all never to hear again I know you never reproached "l", my dear Flu-Flu, but how would you like to hear the loudspeaker instead of howling short I you love