В мою дверь постучался ангел, я впустил его без опаски: Здесь не ходят лихие люди - слишком холодно и высоко. Здесь проходят мимо столетья, иногда пробегают сказки. Странный гость присел у порога, зажимая рану рукой.
Я нарезал чистой холстины, я растер непростые травы, И по слову защиты жизни в очаге запылал огонь. Только гость от чаши с лекарством отмахнулся, как от отравы, В запрещающе жестком жесте провела границу ладонь.
Под растрепанным златом прядей взгляд светился нездешне ясный, Но гримаса детской обиды искажала святость лица. Между пальцев из страшной раны свет сочился багряно-красный, А он тихо шептал молитвы, проклиная волю творца.
Он сказал, что устал сражаться, жить и падать, ломая крылья, Умирать и рождаться снова в вечной битве добра со злом. Вдруг поднявшись, он вышел в полночь, проклиная свое бессилье, И, шагнув через край обрыва, обернулся горным орлом.
Я смотрел вслед ночному гостю, мое сердце терзала жалость. Запах ладана и полыни уносил промозглый сквозняк. Словно знак невозможного чуда, на пороге перо осталось, На котором багряным бликом был начертан неясный знак In my angel knocked on the door , I let him safely : Here people do not go dashing - too cold and high. Here are past century, sometimes run stories. Strange visitor sat on the threshold , holding a hand wound .
I sliced a clean canvas , I rubbed tough grass And according to the protection of life blazed in the hearth fire. Only guest from the bowl with medicine dismissed as from poison In banning hard gesture hand held abroad .
Under the tousled look with gold strands shone unearthly clear, But resentment distorted grimace child holiness face. Between the fingers of the terrible wounds oozing light purplish - red, And he quietly whispered prayers , cursing will of the creator.
He said he was tired to fight, live and fall, breaking wings Die and be born again in the eternal battle between good and evil . Suddenly rising , he came at midnight , cursing his impotence , And , stepping over the edge of a cliff , mountain eagle turned .
I watched overnight guests , my heart tormented pity. The smell of incense and sage was blowing chilly draft. If the sign is impossible miracle , on the threshold of a feather left On which was inscribed a crimson flare uncertain sign