Котя был разумный, жил в шарашке чумной, не имел он вошей и каких-то блох, и молодые крысы, из Брюсселя крысы все над ним смеялись, потому что лох. И молодые крысы, из Брюсселя крысы все над ним смеялись, потому что лох!
Хвост у коти облезает, котя этого не знает. Хвост ещё не весь облез - это медленный процесс.
Глянцевые слуги ойкуменской злюки слепенькому коте оторвали ус, а седые други аркаимской вьюги отвести от коти не смогли abuse. Сбить понты с подлюки обещали други, а он им поверил, я с него смеюсь!
Пели нежные синицы, пряли снежные ресницы. Хвост у коти облезал, а котя этого не знал.
Посочувствуй Пану, посодействуй плану, чтоб не стало коти и его страны - всем уже заметно, что никому конкретно ни страна, ни котя больше не нужны. Хорошо заметно, что никому конкретно обе эти вещи больше не нужны!
Хвост у коти весь облезнет, котя как объект исчезнет, и все увидят некий знак в том, что получилось так. И все увидят некий знак в том, что получилось так. Kotja was reasonable, lived in sharashka plague, had he voshey and any fleas and young rats, Brussels rat all laughed at him, because goof. And the young rats, Brussels rat all laughed at him, because the sucker!
Coty tail peeling off, Kotya does not know. The tail is not all oblez - is a slow process.
Glossy servants oykumenskoy scratch-cat slepenkomu cat torn mustache and the old gray other Arkaim blizzard withdraw from Coty failed abuse. Shoot down to Ponte podlyuki promised each, and he believed them, I laugh with him!
Singing sweet tits spun snow lashes. Tail Coty peel, Kotya and did not know it.
Sympathize Pan, posodeystvuyut plan so as not to become Coty and his country - everything is already noticeable, that no specific Ironically, neither Kotya no longer needed. Clearly visible, that no specific both of these things no longer needed!
Tail Coty whole obleznet, Kotya as an object disappears, and everyone will see a sign that turned out. And everyone will see a sign that turned out.