АБВ
911pesni
  • А
  • Б
  • В
  • Г
  • Д
  • Е
  • Ж
  • З
  • И
  • К
  • Л
  • М
  • Н
  • О
  • П
  • Р
  • С
  • Т
  • У
  • Ф
  • Х
  • Ц
  • Ч
  • Ш
  • Э
  • Ю
  • Я
  • A
  • B
  • C
  • D
  • E
  • F
  • G
  • H
  • I
  • J
  • K
  • L
  • M
  • N
  • O
  • P
  • Q
  • R
  • S
  • T
  • U
  • V
  • W
  • X
  • Y
  • Z
  • #
  • Текст песни Юри Балабанов, Юрий Балабанов, Yuri Balabanov - Конец прекрасной эпохи

    Исполнитель: Юри Балабанов, Юрий Балабанов, Yuri Balabanov
    Название песни: Конец прекрасной эпохи
    Дата добавления: 07.09.2014 | 10:44:22
    Просмотров: 25
    0 чел. считают текст песни верным
    0 чел. считают текст песни неверным
    Здесь расположен текст песни Юри Балабанов, Юрий Балабанов, Yuri Balabanov - Конец прекрасной эпохи, перевод и видео.
    Потому что искусство поэзии требует слов,
    я - один из глухих, облысевших, угрюмых послов
    второсортной державы, с эпохой связавшейся с этой, -
    не желая насиловать собственный мозг,
    сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск
    за вечерней газетой.

    Ветер гонит листву. Старых лампочек тусклый накал
    в этих грустных краях, чей эпиграф - победа зеркал,
    при содействии луж порождает эффект изобилья.
    Даже воры крадут апельсин, амальгаму скребя.
    Впрочем, чувство, с которым глядишь на себя,-
    это чувство забыл я.

    В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,
    стены тюрем, пальто, туалеты невест - белизны
    новогодней, напитки, секундные стрелки.
    Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;
    пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей -
    деревянные грелки.

    Этот край недвижим. Представляя объем валовой
    чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой,
    вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках.
    Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь.
    Даже стулья плетеные держатся здесь
    на болтах и на гайках.

    Только рыбы в морях знают цену свободе; но их
    немота вынуждает нас как бы к созданью своих
    этикеток и касс. И пространство торчит прейскурантом.
    Время создано смертью. Нуждаясь в телах и вещах,
    свойства тех и других оно ищет в сырых овощах.
    Кочет внемлет курантам.

    Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
    к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
    видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.
    И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
    но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -
    тут конец перспективы.

    То ли карту Европы украли агенты властей,
    то ль пятерка шестых остающихся в мире частей
    чересчур далека. То ли некая добрая фея
    надо мной ворожит, но отсюда бежать не могу.
    Сам себе наливаю кагор - не кричать же слугу -
    да чешу котофея...

    То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,
    то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом.
    Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза,
    паровоз с кораблем - все равно не сгоришь от стыда:
    как и челн на воде, не оставит на рельсах следа
    колесо паровоза.

    Что же пишут в газетах в разделе "Из зала суда"?
    Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,
    обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,
    как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;
    но не спит. Ибо брезговать кумполом сны
    продырявленным вправе.

    Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те
    времена, неспособные в общей своей слепоте
    отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.
    Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть.
    Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть,
    чтоб спросить с тебя, Рюрик.

    Зоркость этих времен - это зоркость к вещам тупика.
    Не по древу умом растекаться пристало пока,
    но плевком по стене. И не князя будить - динозавра.
    Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера.
    Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора
    да зеленого лавра.
    Because the art of poetry requires words
    I - one of the deaf, bald , sullen ambassadors
    a second-rate power, with the era associated with this -
    not wanting to rape your own brain ,
    himself giving clothes, go down to the shop
    for an evening paper .

    The wind blows the leaves . Old bulbs dim glow
    in these sad lands whose epigraph - a victory mirrors
    with the assistance of puddles creates the effect of abundance.
    Even thieves steal an orange, an amalgam of scratching .
    However, the feeling with which you look at yourself -
    I forgot that feeling .

    In these sad lands , all designed for the winter : dreams
    Prison walls , coat , toilets brides - white
    Christmas , drinks, second hands .
    Passerines cardigans and dirt on the number of bases ;
    puritanical mores. Lingerie. And in the hands of violinists -
    wooden warmers .

    This land is immovable . Representing gross
    iron and lead, stunned tryahnesh head
    remember former power on bayonets and Cossack whip .
    But the Eagles sit like a magnet to iron mixture .
    Even wicker chairs are kept here
    bolt and nuts .

    Only fish in the sea know the price of liberty ; but their
    muteness makes us like to create your own
    labels and offices . And space sticks price list.
    Time created death. Needing bodies and things ,
    those properties and others, it is looking for in raw vegetables .
    Kochety heed chime .

    Live in an era of achievements , having an exalted character,
    unfortunately difficult. Belle dress lifted up ,
    see what he was looking , and not new wonderful diva .
    It's not that hard here Lobachevsky blyudut ,
    but push the world must somewhere be narrowed , and then -
    here end prospects.

    Whether the map of Europe stole agents authorities
    eh five -sixths of the world's remaining parts
    too far . Whether some fairy godmother
    me practice witchcraft , but I can not run away .
    I pour myself Cahors - not to scream as the servant -
    yes I scratch Kotofei ...

    Whether the bullet in the head , as if the finger of Errors ,
    whether to pull out of here by the sea new Christ .
    Yes, and it does not mix with the drunken , Ninny from frost,
    locomotive with the ship - still can not burn with shame :
    as the canoe on the water , will not leave a trace on the rails
    wheel of a steam locomotive .

    What the newspapers in the section & quot; From the courtroom & quot ;?
    Sentence was carried out . Glancing here ,
    man in the street will see through his glasses in a tin frame,
    as a man lying face down in a brick wall ;
    but not asleep. For the squeamish bonce dreams
    perforated right.

    Vigilance of this era roots intertwined in those
    times , unable in their general blindness
    distinguish fall out of the cradles of the separated platforms.
    Ferruginous Chud on death does not want to look .
    It is a pity , saucers full, not only with whom section vertanut ,
    to ask from you , Rurik .

    Vigilance of these times - this vigilance to things impasse.
    Not of the tree mind spread stuck yet
    but spit on the wall. And do not wake the prince - a dinosaur .
    For the last line , oh, do not pull out a bird feather .
    Defiant and head of all the to-do- what wait ax
    yes green laurel.

    Скачать

    Смотрите также:

    Все тексты Юри Балабанов, Юрий Балабанов, Yuri Balabanov >>>

    О чем песня Юри Балабанов, Юрий Балабанов, Yuri Balabanov - Конец прекрасной эпохи?

    Отправить
    Верный ли текст песни?
    ДаНет