Ахмет-Оглы берет свою клюку И покидает город многолюдный. Вот он идет по рыхлому песку, Его движенья медленны и трудны. — Ахмет, Ахмет, тебе-ли, старику, Пускаться в путь неведомый и чудный? Твое добро враги возьмут сполна, Тебе изменит глупая жена. —
«Я этой ночью слышал зов Аллаха, Аллах сказал мне: — Встань, Ахмет-Оглы, Забудь про все, иди, не зная страха, Иди, провозглашая мне хвалы; Где рыжий вихрь вздымает горы праха, Где носятся хохлатые орлы, Где лошадь ржет над трупом бедуина, Туда иди: там Мекка, там Медина» —
— Ахмет-Оглы, ты лжешь! Один пророк Внимал Аллаху, бледный, вдохновенный, Послом от мира горя и тревог Он улетал к обители нетленной, Но он был юн, прекрасен и высок, И конь его был конь благословенный, А ты… мы не слыхали о после Плешивом, на задерганном осле. —
Не слушает, упрям старик суровый, Идет, кряхтит, и злость в его смешке, На нем халат изодранный, а новый, Лиловый, шитый золотом, в мешке; Подмышкой посох кованый, дубовый, Удобный даже старческой руке, Чалма лежит как требуют шииты, И десять лир в сандалии зашиты.
Вчера шакалы выли под горой, И чья-то тень текла неуловимо, Сегодня усмехались меж собой Три оборванца, проходивших мимо. Но ни шайтан, ни вор, ни зверь лесной Смиренного не тронут пилигрима, И в ночь его, должно быть от луны, Слетают удивительные сны.
И каждый вечер кажется, что вскоре Окончится терновник и волчцы, Как в золотом Багдаде, как в Бассоре Поднимутся узорные дворцы, И Красное пылающее Море Пред ним свои расстелет багрецы, Волшебство синих и зеленых мелей… И так идет неделя за неделей.
Он очень стар, Ахмет, а путь суров, Пронзительны полночные туманы, Он скоро упадет без сил и слов, Закутавшись, дрожа, в халат свой рваный, В одном из тех восточных городов, Где вечерами шепчутся платаны, Пока чернобородый муэдзин Поет стихи про гурию долин.
Он упадет, но дух его бессонный Аллах недаром дивно окрылил, Его, как мальчик страстный и влюбленный, В свои объятья примет Азраил И поведет тропою, разрешенной Для демонов, пророков и светил. Все, что свершить возможно человеку, Он совершил — и он увидит Мекку. Ahmet-Ogly takes his stick And the city is crowded. Here he goes on loose sand, His movements are slow and difficult. - Ahmet, Ahmet, do you, old man, To start unknown and wonderful? Enemies will take your good in full, You will be changed by a stupid wife. -
“I heard the call of Allah tonight, Allah told me: - Rise, Ahmet-Ogly, Forget everything, go without knowing fear Go proclaiming praises to me; Where a red whirlwind rises mountains of dust Where are crested eagles worn Where the horse laughs over the bedouin’s corpse, Go there: there is Mecca, there is Medina ”-
- Ahmet-Ogly, you are lying! One prophet He listened to Allah, pale, inspired, Ambassador from the world of grief and anxiety He flew to the monastery imperishable, But he was young, beautiful and tall, And his horse was a blessed horse, And you ... we did not hear about after Bald, on a jerked donkey. -
Doesn’t listen, the stubborn old man is stern, Goes, groans, and anger in his laugh There’s a tattered robe on it, and a new one, Purple, embroidered in gold, in a bag; Armpit forged oak staff, Convenient even to an old hand The turban lies as the Shiites demand, And ten lire in the sandals are sewn.
Jackals howled under the mountain yesterday And someone’s shadow flowed elusively Today they grinned among themselves Three ragged women passing by. But neither shaitan, nor thief, nor forest beast The humble is not touched by the pilgrim, And on his night, must be from the moon, Amazing dreams fly away.
And every night it seems that soon Thorn and thistles will end Like in golden Baghdad, like in Bassor Patterned palaces will rise And the Red Flaming Sea Crimson leaves spread before him, The magic of blue and green chalks ... And so it goes week after week.
He is very old, Ahmet, and the path is harsh, Piercing midnight mists He will soon fall without strength and words, Wrapped, trembling, in his ragged robe, In one of those eastern cities Where plane trees whisper in the evenings Bye Blackbeard Muezzin Sings poems about the guria of valleys.
He will fall, but his spirit is sleepless Allah not without reason wonderfully inspired Him, like a boy passionate and in love, Azrael will take in his arms And lead the path permitted For demons, prophets and luminaries. Everything that is possible for a person to accomplish He committed - and he will see Mecca.