Там дерево большое, я малой совсем еще, Старая хрущевка, мне было счета со всеми. Ща такси так беспонтово мотает счетчик. Я редко приезжаю домой, путаюсь порой, где свой, где ждут. Тут ужин амфетамин, шлюхи, А я уйду в себя, чтобы в кабинке сделать звук. Микрофон, как лучший друг, ведь предавали часто. Сердце на куски, на части. В погоне за счастьем кент трахнет мою девочку на даче. Я все прощу, мы стали старше. Под предлогом х*ли пробовать, же не торчать. Мне стыдно стонет через года два, а трассу замело снегами. И в папиных глазах я не найду мужчины. Нас так по-разному все тащат, А за спиной судачат знатоки, как изменились мы, Но ни один из них со мной жизни не делил.
Небо над землей остановится, я опять хочу туда. Время быстро шло, но все точно там, где я вырастал вчера.
Что изменилось? Кенты в наркологичке, кто в могиле. А мы могла бы? Да, наверное могли. Но время так неумолимо, и снегопад страшит вместо улыбки. Вместо саночек Хюндай у Влада. Поехали, братан, на техно-рейв. Я снова про*бал так много из-за солей, Написал столько соплей на два альбома. Но на телефоне дорога - вот мое соло. Улица смешит бандитами под revo, химарем, барбитуратами. Я препаратами тушил остатки совести. Дети эпохи Пелевина и Полосковой. Тут модно есть грибы и ставиться в прихожей. Мой опыт побочками на коже. Улыбка детская сотрется в каком-то замесе за правду. И если есть в натуре бог, то он танцует со мной рядом.
Небо над землей остановится, я опять хочу туда. Время быстро шло, но все точно там, где я вырастал вчера. There the tree is big, I’m still quite small, Old Khrushchev, I had accounts with everyone. SchA taxi so helplessly shakes the counter. I rarely come home, sometimes I get confused where my own, where they are waiting. There's dinner amphetamine, whores, And I will go inside myself to make a sound in the booth. The microphone, like a best friend, was betrayed often. Heart to pieces, to pieces. In pursuit of happiness, Kent will fuck my girl in the country. I forgive everything, we got older. Under the pretext x * whether to try, but not to stick around. I am ashamed to moan in two years, and the track is covered with snow. And in my father’s eyes I won’t find a man. Everybody drags us so differently And behind our backs connoisseurs gossip how we have changed, But not one of them shared his life with me.
The sky above the earth will stop, I want to go there again. Time passed quickly, but everything is exactly where I grew up yesterday.
What changed? Kenty in a drug addict, who is in the grave. Could we? Yes, probably they could. But time is so inexorable, and snowfall is frightening instead of a smile. Instead of a sleigh Hyundai at Vlad. Let's go, bro, to the techno rave. I’m talking about * so much again because of the salts, Wrote so many snot on two albums. But on the phone, the road is my solo. The street will laugh with bandits under revo, chemir, barbiturates. I extinguished the remnants of conscience with drugs. Children of the era of Pelevin and Poloskova. It is fashionable to eat mushrooms and put in the hallway. My experience with side effects on the skin. A children's smile will be erased in some kind of batch for the truth. And if there is a god in nature, then he dances next to me.
The sky above the earth will stop, I want to go there again. Time passed quickly, but everything is exactly where I grew up yesterday.