Текст песни Виталий Калашников - Хижина под камышовою крышей

Исполнитель: Виталий Калашников
Название песни: Хижина под камышовою крышей
Дата добавления: 13.06.2016 | 04:41:03

Просмотров: 30
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

Здесь расположен текст песни Виталий Калашников - Хижина под камышовою крышей, перевод и видео.

Кто круче?

Виталий Калашников

или

Ольга Чикина

Мы шли по степи первозданной и дикой,
Хранящей следы промелькнувших династий,
И каждый бессмертник был нежной уликой,
Тебя каждый миг уличающей в счастье.
Мы были во власти того состоянья,
Столь полного светлой и радостной мукой,
Когда даже взгляд отвести - расставанье,
И руки разнять нам казалось разлукой.
Повсюду блестели склоненные спины
Студентов, пытавшихся в скудном наследстве
Веков
отыскать среди пепла и глины
Причины минувших печалей и бедствий.
Так было тепло и так пахло повсюду
Полынью, шалфеем, ночною фиалкой,
Что прошлых веков занесенную груду
Нам было не жалко.
Как много разбросано нами по тропам
Улыбок и милых твоих междометий.
Я руку тебе подавал из раскопа,
И ты к ней тянулась сквозь двадцать столетий
Но день пролетел скакуном ошалелым,
И смолк наш палаточный лагерь охрипший,
И я занавешивал спальником белым
Вход в хижину под камышовою крышей.
И стало темно в этом доме без окон,
Лишь в своде чуть теплилась дырка сквозная.
"В таких жили скифы?"
"В них жили меоты".
"А кто они были такие?"
"Не знаю"

2.

Костер приподнял свои пестрые пики,
А дым потянулся к отверстию в крыше.
По глине забегали алые блики,
И хижина стала просторней и выше.
В ней было высоко и пусто, как в храме,
Потрескивал хворост, и стало так тихо,
Что слышалось слабое эхо дыханий,
И сердцебиений неразбериха.
Для хижины этой двоих было мало
Она постоянно жила искушеньем
Вместить целый род Ей сейчас не хватало
Старух и детей, суеты, копошенья...
И каждый из нас вдруг почувствовал кожей
Старинного быта незримые путы,
И все это было уже не похоже
На то, как мы жили до этой минуты.
Недолго вечернее длилось затишье -
Все небо, бескрайнюю дельту и хутор
Высокая круглая мощная крыша
Вбирала воронкой, вещала, как рупор.
На глиняном ложе снимая одежды,
Мы даже забыли на миг друг о друге,
И чувства, еще не знакомые прежде,
Читал я в растерянном взгляде подруги.
И ночью, когда мы привыкли к звучанью
Цикадных хоров и хоров соловьиных,
Мы счастливы были такою печалью,
Какую узнаешь лишь здесь, на руинах.

3.

"Родная, ведь скоро мы станем с тобою -
Легчайшего праха мельчайшие крохи -
Простою прослойкой культурного слоя
Такого-то века, такой-то эпохи".
"Любимый, не надо, все мысли об этом
Всегда лишь болезненны и бесполезны.
И так я сейчас, этим взбалмошным летом,
Все время, как будто на краешке бездны."
"Родная..." В распахнутом взоре незрячем
Удвоенный отсвет небесной пучины,
"Родная..." Ее поцелуи и плачи
Уже от отчаянья неотличимы.
Мы были уже возле самого края,
И жить оставалось ничтожную малость.
Стучали сердца, все вокруг заглушая,
И время свистело, а ночь не кончалась.
Казалось, что небо над нами смеется
И смотрит в дыру, предвкушая возмездье.
И в этом зрачке, в этом черном колодце
Мерцали и медленно плыли созвездья.
И мы понимали, сплетаясь в объятьях,
Сливаясь в признаньях нелепых и нежных,
Всю временность глиняных этих кроватей
И всю безнадежность объятий железных.

4.

Нам счастье казалось уже невозможным,
Но что-то случилось - тревога угасла,
И мы с тобой были уже не похожи
На тех, кем мы были до этого часа.
Пока ты разгадку в созвездьях искала
Слепыми от чувств и раздумий глазами,
Разгадка вослед за слезой ускользала
К губам и щекам, и жила осязаньем.
И я, просыпаясь и вновь засыпая,
Границу терял меж собой и тобою,
И слезы губами со щек собирая,
Я думал: откуда вдруг столько покоя?
Что это? Всего только новая прихоть
Глядящей в упор обезумевшей ночи
Иль это душа, отыскавшая выход,
Разгадку сознанью поведать не хочет?
Но даже душою с тобой обменявшись,
Мы все ж не сумели на это ответить -
Два юных смятенья уснули, обнявшись,
Спокойны, как боги, бессмертны, как дети.
We walked across the steppe pristine and wild,
Stored traces flashed dynasties,
Each tender was everlasting piece of evidence,
Thee every moment incriminating happiness.
We were at the mercy of the state,
So full of light and joyful flour,
When even take look - farewell,
And it seemed to separate his hands parting.
Everywhere shone bent back
Students trying to meager inheritance
Ages
find among the ashes and clay
Causes of past sorrows and disasters.
It was warm and so smelled everywhere
Wormwood, sage, wild orchid,
What past centuries standing to pile
We were not sorry.
How many of us are scattered along the trails
Smiles and lovely your interjections.
I hand you handed out the excavation,
And you ran it through twenty centuries
But the day flying steed stunned,
And stopped our campground hoarse,
And I have a sleeping bag with white curtain
Entrance to the hut under the thatched roof.
And it was dark in the house with no windows,
Only in the roof with lukewarm hole sequentially.
"In these Scythians lived?"
"Meotians lived in them."
"And who were they?"
"I do not know"

2.

Koster lifted its colorful peaks
And the smoke reached up to the hole in the roof.
On clay ran red glare,
And the hut became more spacious and higher.
It was high and empty, as in a temple,
Firewood crackled, and it was so quiet,
That he had heard a faint echo of breaths,
And heartbeat confusion.
For two huts that were not enough
She always lived Temptation
Fit a genus It is not enough
Old women and children, bustle, swarming ...
And each of us suddenly felt skin
Ancient life invisible shackles,
And it was no longer seems
On the way we have lived until now.
Without the calm evening lasted -
All the sky, boundless and Delta Farm
High powerful roof round
It incorporates funnel broadcast, as a mouthpiece.
On the bed of clay removing clothes,
We even forget for a moment about each other,
And feelings are not familiar even before
I read in a confused gaze girlfriend.
And at night, when we got used to the sound
Tsikadnyh choirs and choirs of nightingales,
We were happy with such a sadness,
What you learn only here, on the ruins.

3.

"Mother, because soon we will be with you -
The lightest smallest crumbs of dust -
Just layer the cultural layer
Such a century, a certain age. "
"Beloved, do not, all thoughts about it
Always a painful and useless.
And so I am, this flighty summer,
All the while, as though on the edge of the abyss. "
"Mother ..." the blind through the open gaze
Twice the reflection of the celestial abyss,
"Mother ..." Her kisses and laments
Already in despair indistinguishable.
We were already near the edge,
And life was a tiny little.
Heart beat, drowning out everything,
And while whistling, and the night never ended.
It seemed that the sky above us laughing
And looking into the hole, anticipating retribution.
In this pupil, black in this pit
Flickers and slowly floated constellations.
And we knew, interwoven in the arms,
Merging the recognition absurd and tender,
All of these beds of clay temporality
And the hopelessness iron embrace.

4.

We happiness seemed impossible,
But something happened - anxiety faded,
And you and I were not already look like
For those who we were before this hour.
While you are looking for clues in the constellation
Blind from the feelings and thoughts through the eyes,
The answer for the tears slipping vosled
For lips and cheeks, and lived touch.
And I'm waking up and falling asleep again,
The boundary between themselves and lost you,
And lips, tears from her cheeks collecting,
I thought: how suddenly so quiet?
What is it? The total is only new fad
Staring fixedly distraught night
Or is it the soul, find a way out,
Unraveling of consciousness does not want to tell?
But even the soul with you to exchange
We all are not managed to answer it -
Two young of confusion asleep, hugging,
Quiet, like the gods, immortal, like children.