Владимир Мартынов все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Canticum fratris Solis для солистов и инструментального ансамбля (1997)

Марк Таккер (тенор)

ансамбль «Opus Posth»:
Татьяна Гриденко, Елена Полуянченко, Александр Иванченко, Людмила Егорова (cкрипки)
Владимир Метелёв, Наталья Панасюк (aльты)
Никита Кочергин, Сергей Гутман (виолончели)

Magnificat quinti toni для контратенора, скрипки и струнных (1993)

1. Magnificat
2. Quia respexit
3. Misericordia
4. Deposuit
5. Suscepit
6. Gloria

Stabat mater для хора и струнных (1994)
из цикла «Temenos»

1. Stabat mater
2. O quam tristis
3. Quis est homo
4. Pro peccatis
5. Eia, mater

«…постоянно слушая одно и то же, остаемся ли мы одним и тем же? Да и что такое это «одно и то же»? Именно этой тайной «одного и того же» и занимается минимализм.» Владимир Мартынов

"Вдвоём" - Владимир Мартынов (автор слов и музыки, исполнитель)

Вступление: G C G C
1 куплет
G C
Просыпается утро, просыпается новый день,
G C
Просыпаются люди, просыпаются все кому не лень.

«Иерархия разумных ценностей» для ансамбля ударных (1977)

1. Люди
2. Птицы
3. Боги
4. Познаваемое
5. Единое
6. Интуитивное

Ночь в Галиции, 2000
Стихи: В.Хлебников, поэма "Лесная тоска", 1921.
Исп.: Ансамбль Дмитрия Покровского и Ансамбль Opus Posth

Как черный ветер, колыхается
Из красных углей ожерелье.
Она поет и усмехается,
Костер ночной — ее веселье.

«Ночь в Галиции» для струнного ансамбля, народных инструментов и певцов (1996)
на текст Велимира Хлебникова

1. ААА ООО ЭЭЭ ИИИ УУУ
2. Пали вои полевые на речную тишину
3. Твои губы — брови тетерева
4. Ты, это, ветер, ты?
5. На обрыве, где гвоздика

Ансамбль "OPUS POSTH"
Татьяна Гринденко - руководитель ансамбля и соло скрипки

Партитура "Осеннего бала эльфов" представляет собой не столько текст, сколько интертекст, содержащий явные и скрытые отсылки к
Чайковскому, Мендельсону, Вивальди и Баху, увиденных сквозь призму минималистской структуры. Это ностальгическое воспоминание о шорохах, магии, шалостях и снах летней ночи. Эльфы, беспечно резвящиеся в партитуре Мендельсона, устраивают свой прощальный бал перед тем, как окончательно улететь и раствориться в небытии зимы. Это последнее прощание с возвышенными и романтическими
моментами западноевропейской культуры в преддверии надвигающейся пустоты всеохватывающего космического холода.

«Плач пророка Иеремии» для хора (1992)

- И бысть повнегда в плен отведен бысть Израиль
- Глава 1
- И бысть повнегда в плен отведен бысть Израиль
- Глава 2
- И бысть повнегда в плен отведен бысть Израиль
- Глава 3

Ансамбль "OPUS POSTH"
Татьяна Гринденко - руководитель ансамбля и соло скрипки

История донесла до нас рассказ о проказах, учиняемых детьми Баха над своим отцом. Каждый раз, когда Бах, отдыхая, после обеда уже погружался в сон, кто-либо из его многочисленных сыновей тихо подкрадывался к клавесину и проигрывал кадансовый оборот, не завершая при этом его тонику. Незавершённость оборота порождала в мозгу Баха бесконечную вереницу вариантов разрешения, и чтобы прекратить этот не дающий покоя, воображаемый поток музыкальной ткани, Баху приходилось подниматься, подходить к клавесину и брать тонику, после чего он мог успокоиться и снова отдаться во власть сна. Но тут другой сын подкрадывался к клавесину, и всё начиналось сначала. Этот мучительный и сладостный звуковой поток, существующий в воображении между сном и явью, был, быть может, наиболее совершенным и великим порождением баховского гения - неким нерукотворным произведением, о котором мы никогда не узнаем, но о котором, тем не менее, мы можем строить догадки. Наброском такого звукового потока - ещё не музыки или уже не музыки и является партитура "Послеполуденного отдыха Баха", предлагающая один из вариантов разгадки этой тайны.

Поспешите, пастушата!
Ни видений, ни ведуний,
Черный дым встает на хате,
Все спокойно и молчит.
На селе, в далекой клуне
Цеп молотит и стучит.
Скот мычит, пастух играет,
Солнце красное встает.

“Стена-сообщение” не совсем обычное словосочетание — гораздо привычнее говорить о стене непонимания. Однако в наше время тотального отчуждения от реальности, когда непонимание становится чуть ли не единственным и определяющим модусом человеческого существования, единственная надежда может заключаться в чудесном преображении стены непонимания в стену-сообщение. Стена непонимания, необратимо возникающая между человеком и реальностью, — это примета старого, уходящего мира. Грядет новый мир и новая реальность. Мы пока что не можем ясно разглядеть черты этого нового мира и этой новой реальности, но смутные контуры нового каким-то непостижимым образом проступают в старом. В этом таинственном проступании контуров нового мира на обветшалой поверхности старого и заключается суть преображения стены непонимания в стену-общение. Стена превращается в чистую белую поверхность, на которой новая реальность сможет запечатлеть свой знак, и стать этой чистой поверхностью должен сам человек, открытый для восприятия неведомого грядущего.

Владимир Мартынов

«Танцы на берегу» для фортепиано (2004)
воображаемое совместное музицировании с Юрием Чернушевичем по мотивам рубаи Джами «Этот мир, зелёный, алый, голубой…»

Владимир Мартынов (фортепиано)
Москва, культурный центр ДОМ, 7 февраля 2004 года

«Танцы на берегу» для фортепиано и видео (2004)

«…Тогда, можно поручиться, человек исчезнет как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке» — под знаком этих слов, написанных Мишелем Фуко в 1966 году, для меня прошла вся вторая половина XX века. На моих глазах мир с каждым годом всё явственнее и явственнее утрачивал привычные человеческие черты. Но это всеобщее и глобальное исчезновение человека навсегда обозначилось для меня через одно событие. В 1966 году в возрасте 19 лет умер мой друг Юрий Чернушевич. Мы вместе учились в училище, вместе поступали в консерваторию, вместе постигали секреты композиции под руководством Николая Николаевича Сидельникова и мечтали о новых формах музицирования. Одарённость Чернушевича носила какой-то особый характер, и мне кажется, что картина современной музыкальной жизни была бы иной — будь он жив. Буквально за месяц до смерти он закончил лучшее своё произведение — «Мадригалы на стихи Амара Хаяма». Текст заключительного мадригала сразу же показался каким-то странно-пророческим:

Этот мир зелёный, алый, голубой
Будет скоро отнят у тебя судьбой.
Так ступай и сердце ты вручи тому,
Кто всегда с тобой, кто везде с тобой.

«Триумф аэробики» для ансамбля ударных (1990)

- Жизнь организма №1
- Аэробика № 1
- Жизнь организма № 2
- Аэробика № 2
- Жизнь организма № 3
- Аэробика № 3