Am F7 В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха, Bm6 Gb F7 На кручах таких, на какие никто не проник, никто не проник, B7 Ebm Gb Жило-поживало веселое горное, гороное эхо. F7 Bm Оно отзывалось на крик, человеческий крик.
Когда одиночество комом подкатит под горло, под горло, И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет, в обрыв упадет, Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит проворно, Усилит и бережно - в руки своих - донесет.
Должно быть не люди, напившись дурмана и зелья, и зелья, Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп, Топот и храп, Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое ущелье, И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.
Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха, потеха, И эхо топтали, но звука никто не слыхал, никто не слыхал... К утру расстреляли притихшее горное, горное эхо, И брызнули слезы, как камни, из раненых скал... И брызнули камни, как слезы, из раненых скал... Am F7 In the quiet of the pass, where the cliffs winds no obstacle, hindrance, Bm6 Gb F7 On the steep slopes of these, what no one has penetrated, no one entered, B7 Ebm Gb Lived happily ever cheerful mountain, Goron echo. F7 Bm It responds to a cry, a human cry.
When loneliness clod rolled under his throat, a throat And muffled groan hardly audible in the fall open in fall break, Cry for help echo the pick up, pick up quickly, Effort and carefully - in the hands of its own - will carry.
There should be no people, drunk intoxication and potions and potions, To not heard anyone loud clatter and snoring, Stomp and snoring, They came to kill, obezzvuchit living, living Gorge And the echo tied and stuck it in his mouth gag.
Throughout the night continued bloody evil fun, fun, And the echo trampled, but no one heard a sound, no one heard ... By morning shot hushed mining, echo, And tears gushed as stones, rocks of the wounded ... And the stones gushed tears of wounded rocks ...