Цыц, тоска, Луна так близка три соска на боевых листках - заблудись в трех соснах бледно-чужого лица одна пополам, две других до ста до старости корок на синих устах суставов до хруста и выкриков "Я устал!" И крути, трепанатор, свое сверло у виска
Импозантный господин с петушьим пером упорно сношал бы осла с бобром, только после оргий всегда команда "Подъем!" Так и в норы ползем так и в гору идем с заколдованных лестниц с господином вдвоем, господин исчезает, а лестнице все нипочем, ибо после отравы всегда команда "Подъем!"
Провожать не надо, я сам уйду выгонять не надо - я сам уйду, только средний палец левой ноги найду наверное, дело в сквозном виске и сотне висельников на языке, только простынь моя уже истлела совсем засыпайте, милые, на красной доске Tsyts, longing, the moon is so close three nipples on war sheets - get lost in the three pines of a pale alien face one in half, the other two to a hundred to old crusts on blue lips joints to a crunch and cries of "I'm tired!" And twist, trepanator, your drill at the temple
Impressive gentleman with a cock feather stubbornly fucking a donkey with a beaver, only after orgies is always the “Rise!” command So we crawl into burrows and go uphill from the enchanted stairs with the lord together, the master disappears, and the stairs do not care at all, for after the poison is always the command "Rise!"
No need to see off, I’ll leave myself no need to drive out - I’ll leave myself only the middle toe of the left foot will find probably it’s a through temple and a hundred gallows in the tongue, only my sheet has already decayed completely fall asleep, lovely, on the red board