The skies they were ashen and sober; The leaves they were crisped and sere- The leaves they were withering and sere: It was night, in the lonesome October Of my most immemorial year: It was hard by the dim lake of Auber, In the misty mid region of Weir- It was down by the dank tarn of Auber, In the ghoul-haunted woodland of Weir.
Here once, through an alley Titanic, Of cypress, I roamed with my Soul- Of cypress, with Psyche, my Soul. These were days when my heart was volcanic As the scoriae rivers that roll- As the lavas that restlessly roll Their sulphurous currents down Yaanek In the ultimate climes of the Pole- That groan as they roll down Mount Yaanek In the realms of the Boreal Pole.
Our talk had been serious and sober, But our thoughts they were palsied and sere- Our memories were treacherous and sere; For we knew not the month was October, And we marked not the night of the year- (Ah, night of all nights in the year!) We noted not the dim lake of Auber (Though once we had journeyed down here)- Remembered not the dank tarn of Auber, Nor the ghoul-haunted woodland of Weir.
And now, as the night was senescent And star-dials pointed to morn- As the star-dials hinted of morn- At the end of our path a liquescent And nebulous lustre was born, Out of which a miraculous crescent Arose with a duplicate horn- Astarte's bediamonded crescent Distinct with its duplicate horn.
And I said-“She is warmer than Dian; She rolls through an ether of sighs- She revels in a region of sighs. She has seen that the tears are not dry on These cheeks, where the worm never dies, And has come past the stars of the Lion, To point us the path to the skies- To the Lethean peace of the skies- Come up, in despite of the Lion, To shine on us with her bright eyes- Come up through the lair of the Lion With love in her luminous eyes.”
But Psyche, uplifting her finger, Said: “Sadly this star I mistrust- Her pallor I strangely mistrust: Ah, hasten!-ah, let us not linger! Ah, fly!-let us fly!-for we must.” In terror she spoke, letting sink her Wings till they trailed in the dust- In agony sobbed, letting sink her Plumes till they trailed in the dust- Till they sorrowfully trailed in the dust.
I replied: “This is nothing but dreaming: Let us on by this tremulous light! Let us bathe in this crystalline light! Its Sibyllic splendor is beaming With Hope and in Beauty to-night: - See!-it flickers up the sky through the night! Ah, we safely may trust to its gleaming, And be sure it will lead us aright- We surely may trust to a gleaming, That cannot but guide us aright, Since it flickers up to Heaven through the night.
Thus I pacified Psyche and kissed her, And tempted her out of her gloom; And conquered her scruples and gloom; And we passed to the end of the vista, But were stopped by the door of a tomb- By the door of a legended tomb; And I said-”What is written, sweet sister, On the door of this legended tomb?“ She replied: ”Ulalume-Ulalume! - 'T is the vault of thy lost Ulalume!“
Then my heart it grew ashen and sober As the leaves that were crisped and sere- As the leaves that were withering and sere; And I cried: ”It was surely October On this very night of last year That I journeyed - I journeyed down here! That I brought a dread burden down here- On this night of all nights in the year, Ah, what demon hath tempted me here? Well I know, now, this dim lake of Auber- This misty mid region of Weir- Well I know, now, this dank tarn of Auber, This ghoul-haunted woodland of Weir.“
... Небеса у них были пепельные и трезвые; Листья у них были хрустящие и серенькие Листья у них увядают и прорезаются: Была ночь, в одинокий октябрь Из моего самого извечного года: Это было трудно у тусклого озера Аубер, В середине туманной области Вейр Это было вниз по промозглому озеру Аубер, В лесу Вейра с привидениями.
Здесь однажды, через переулок Титаник, Из кипариса я бродил со своей душой Из кипариса, с душой, моя душа. Это были дни, когда мое сердце было вулканическим Как реки Scoriae, которые Как лава, которая беспокойно катится Их сернистые потоки вниз по Яанеку В конечных полюсах полюса Этот стон, когда они скатываются с горы Яанек В царствах бореального полюса.
Наш разговор был серьезным и трезвым, Но наши мысли они были парализованы и серьезны Наши воспоминания были предательскими и серьезными; Ибо мы знали, что месяц не был октябрь, И мы отметили не ночь года (Ах, ночь всех ночей в году!) Мы отметили не тусклое озеро Аубер (Хотя однажды мы путешествовали сюда) - Вспомнил не промозглое Тарн Аубера, Ни преследуемый гулем лес Вейр.
И теперь, как ночь была старением И звездные циферблаты указывали на утро Как звездные циферблаты намекают на утро В конце нашего пути сливается И туманность родилась, Из которого чудесный полумесяц Возник с дублирующим рогом Полумесяц Астарты Отличается своим двойным рогом.
И я сказал: «Она теплее Дианы; Она катится сквозь эфир вздохов Она наслаждается областью вздохов. Она видела, что слезы не высыхают на Эти щеки, где червь никогда не умирает, И прошел мимо звезд Льва, Чтобы указать нам путь к небу- К летейскому покою небес Поднимайся, несмотря на Льва, Чтобы сиять на нас своими яркими глазами- Проходи через логово Льва С любовью в ее сияющих глазах.
Но Психея, поднимая палец вверх, Сказал: «К сожалению, эта звезда мне не доверяет Ее бледность мне странно не доверяет Ах, спешите! -Ах, давайте не будем задерживаться! Ах, лети! -Дай нам летать! В ужасе она говорила, позволяя потопить ее Крылья, пока они не оказались в пыли В агонии рыдала, позволяя потопить ее Шлейфы, пока они не оказались в пыли. До тех пор, пока они грустно тянулись в пыли.
Я ответил: «Это всего лишь сны: Давайте дальше этим дрожащим светом! Давайте купаться в этом кристальном свете! Его сияние Сибиллы сияет С Надеждой и в Красоте сегодня вечером: - Видите! - Он мерцает в небе сквозь ночь! Ах, мы можем с уверенностью доверять его сиянию, И будь уверен, это приведет нас прямо Мы, безусловно, можем доверять блестящему, Это не может не вести нас правильно, Так как он поднимается на небеса всю ночь.
Так я успокоил Психею и поцеловал ее, И соблазнил ее из мрака; И победил ее угрызения совести и мрак; И мы прошли до конца перспективы, Но были остановлены дверью гробницы У двери легендарной гробницы; И я сказал: «Что написано, сладкая сестра, На двери этой легендарной гробницы? Она ответила: «Улалуме-Улалуме! - «Это хранилище твоего потерянного Улалуме!»
Тогда мое сердце стало пепельно-трезвым Как листья, которые были хрустящими и Как листья, которые увядают и прорастают; И я плакал: «Это был, конечно, октябрь В эту самую ночь прошлого года Это я путешествовал - я путешествовал сюда! Что я нес ужасное бремя здесь В эту ночь всех ночей в году, Ах, какой демон соблазнил меня здесь? Ну, теперь я знаю, это тусклое озеро Аубер Эта туманная средняя часть Вейра Ну, я знаю, теперь, этот промозглый Тарн Аубер, Это лесной Вейр с привидениями в привидениях.