inconstant essence все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Не так давно, в одном из многочисленных кирпичных домов, на последнем этаже, жил мальчик. Мальчик любил гонять мяч по двору с такими же мальчиками, как и он сам. Он почти ничем не отличался от них: короткие волосы, которые, казалось, никогда и не знали, что такое расческа, вечно мятая майка и пыльные кроссовки.

Но иногда мальчика наказывали, или же ему было просто не с кем гулять. Если ему было суждено оставаться дома в пасмурный день, мальчик был только рад. Он не прыгал, не кричал и не доставал маму своей радостью, а просто смотрел в окно, поддаваясь приливу тихого счастья, охватывавшего его. Заглянув в его глаза, можно было увидеть, как радужная оболочка переливалась всеми возможными оттенками серого, голубого, а иногда и зеленого цвета.

Мальчик смотрел на ветер, играющий со стрижами, радостно приветствовавшими его появление, и дымом из трубы, чинно склонявшимся в направлении его легкой поступи. Иногда, когда мама забывала вовремя закрыть окно, мальчик смотрел на мир сквозь пелену слез – так рад он был ветру, так соскучился он по нему за все те солнечные дни, прошедшие с последнего дождя.

Он мечтал, нет, он знал, что когда вырастет, он пойдет на крышу своего дома, чтобы встретиться с самым давним, самым верным своим другом – ветром, гулявшим по крыше двенадцатиэтажек. И тогда, когда за ветром придут дожди и грозы, они вместе будут бегать по крышам. Вместе будут радоваться свободе и простору маленького города.

Жила-была одна маленькая девочка. Она носила белое платьице, перетянутое кожаным ремнем с огромной пряжкой. А еще у нее были очень красивые волосы нежно-синего цвета с сиреневыми кончиками, достававшими до груди.

Эта девочка любила летать по ночам. Каждый вечер, когда ее родители ложились спать, она убеждалась, что ее мама и папа спят крепким сном, бесшумно выходила на балкон и прыгала… Она летела с шестнадцатого этажа до самой земли, а потом, когда до столкновения с асфальтом и опавшими еще в прошлом году листьями оставался всего один этаж, девочка резко взмывала вверх. Затем девочка подлетала к окнам родителей, чтобы наверняка знать, что они спят и не испугаются за свою дочь. А потом летела к трубе.

Труба была высокой, бело-красной, дымной, а на ее вершине горели красные лампочки, чтобы вертолеты и самолеты, которые случайно могли пролететь мимо, заметили трубу и не врезались в нее. Чувствуя себя в безопасности, девочка сидела на краю трубы и тихонько пела песни. Она могла бы петь и в полный голос, но атмосфера располагала к тишине. Когда девочка понимала, что хочет еще петь, но уже скоро напоется, она улетала, чтобы ей никогда не надоедало петь на краю трубы. Тогда она летела к звездам. Для этого ей приходилось подниматься выше самых высоких подъемных кранов в ее городе. Выше становилось холоднее и ей приходилось спускаться к трубе, чтобы погреться.

Но она верила, что когда-нибудь коснется звезды. А может даже заберет одну и подарит маме. Мама сделает для нее цепочку и будет носить на шее. Ведь это только кажется так из-за расстояния, что звезды как точечки, на самом деле они чуть больше, как жемчужины. А некоторые даже бывают размером с камень…

В одном городе жил-был маленький самолетик А. Он был такой маленький, что еще не умел летать, а только ходил пешком. Ходить пешком он очень любил, потому что верил, что никогда не научится летать, если не будет много ходить.

В солнечные летние дни самолетик любил гулять около вокзала. Он зачарованно смотрел на отражающий солнечный свет синий купол железнодорожного строения, который было видно еще издалека. От вокзала к соседнему поселку над путями был проложен мостик, с которого самолетик смотрел на проезжающие поезда, очаровываясь их мощью и размерами.

«Когда-нибудь я вырасту и буду летать по стране как эти поезда», - думал самолетик, поглядывая в сторону дальнего от вокзала конца моста. Поселок одновременно пугал его, но, в то же время и манил. «Когда я вырасту, я обязательно буду там гулять», - думал самолетик.

Вечером, когда самолетику приходила пора идти домой, он шел по бордюру, чувствуя на себе солнечное тепло и балансируя крыльями, чтобы не упасть. Подходя к дому, самолетик подпрыгивал, проверяя, не научился ли он летать, и, поняв, что еще не научился, но уже вот-вот, заходил в подъезд.

Сначала ей было страшно. Она отделилась от огромной тучи и стремительно летела вниз. Но страшно было только до тех пор, пока в ее водянистую голову не пришла мысль, что она летит не одна. Вместе с ней летели тысячи точно таких же дождевых капель. «Вместе мы – ливень», - подумала капля.

Теперь она смотрела на мир без прежнего страха. Капля восхищалась красотой сумеречного города, на крыши, улицы и зонты которого падали тысячи точно таких же дождевых капель, как и она сама.
Многие капли предпочитают падать на зонты – ведь они как батуты – на них падать совсем не больно и вовсе не так страшно, как, например, на проезжую часть. Но эта капля всей своей жидкой душой мечтала упасть на чье-нибудь не прикрытое ни зонтом или плащом лицо, на кого-нибудь, кто будет ей рад, на кого-нибудь, кто ждет ее, а не спешит спрятаться под навесом.

Тут она увидела трех детей, которые бегали под дождем, глядя в небо и радостно смеясь. Готовясь упасть на них, капля смотрела на тонкую полоску неба, отделявшую пелену туч от горизонта, состоявшего из крыш новостроек.

Внезапно солнечный луч показался оттуда, застав каплю в ее падении. Капля застыла, пораженная светом, прошедшим сквозь нее. Дети тоже остановились и смотрели вверх уже не с безудержной радостью, а с восхищением. Капля стала радугой.