Jemenvole все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Кто-то на меня постоянно ругается,
Чаще всего изнутри головы,
Вот это я понимаю воспитание,
Вот это я понимаю моральный кодекс -
Постоянно называть себя отбросом
И не давать себе писать стихи
О безделье, об отсутствии денег,
О том, как слоняюсь по улицам и кофейням,

Детишки садятся в круг.
Берут друг друга за руки.
После десятиминутного сеанса горлового пения
Хором читают заклинание на умершем языке
Умершего племени, населявшего огромную пещеру,
Вход в которую однажды днём завалило камнями
И никто не смог выбраться.
Самый старший из ребятишек, Даня,

У Антона дом рядом с железной дорогой, в ста километрах от ближайшего города, в котором он ни за что не будет ни жить, ни работать. Дом - из звуконепроницаемого стекла; летними днями, в промежутке между полуднем и двумя часами, солнце отражается так, что слепит мимо проезжающих пассажиров.
Думая об этом, Антон улыбается.
Рядом с домом его - озеро, в котором Антон выращивает своего маленького кита в обход красной книги и законов о содержании скота. Из скота у него, кстати, помимо кита, шесть куриц, петух, три коровы, один муравьед, две капибары, восемь барашкев и беззубая овчарка с самыми добрыми глазами, никогда никого не кусала.
Думая о них, Антон улыбается.
По своему прозрачному дому он ходит исключительно голым, чем забавляет всё те же скучающие глаза, которые проносят мимо него железные поезда, думая об этом, Антон улыбается.
Из дома видны чёрные-чёрные горы, покрытые белоснежным покровом; недалеко есть небольшой холм, который Антон покрыл зелёным и мягким газоном, там же он построил беседку из тёмного дерева, в беседке стоят две скамьи - на запад и на восток, стоит мини-бар, трубка лежит ручной работы, мешок конопли (Антон клянётся - не знает, кто рядом с озером её растит), бинокль лежит и немножко еды. Над входом в беседку надпись: "Оставь заботы всяк сюда входящий," намекающая, что двери, которых здесь нет, открыты каждому странствующему и любому прохожему, думая об этом, Антон улыбается.
Только вот незадача - никто здесь не странствует, никто не проходит уже долгие годы, для людей нет здесь дороги, а поезда проносятся настолько быстро, что ничего пассажирам толком не видно, на земле следы только двух человеческих ног, только одна пара глаз вечером смотрит на запад, по утрам - на восток. Незадача.
Думая об этом, Антон плачет.

Нам рассказал один старик под шум прибоя,
На разных берегах одного того же моря.
И вот под Бродские волны,
Мы переглядываемся, мы помним,
Под ногами белый песок,
Мы без носок, мы уже прожили не одну сотню лет.
Избранные богами,
Переплетённые ногами,

Знаешь, тут странные субстанции, соединения молекул передвигаются в космосе, сплотившись вместе, через передачи сигналов, они могут думать, сознавать и отращивать волосы, отказываться от эго, каждой мыслью они пошатывают вселенную, не подозревают, что они - клетки другого существа, ответственные за ломание веток и за то, чтобы в организм приходила весна. Они думают, что цвет существует, что сами они, конечно же, существуют, и понятия не имеют, как они это делают, просто не представляют, как могут они вообще представлять, не задумываются... не задумываются о многом, о словах, о боге, ограничились сводками о пробках и погоде, нельзя путать высокомерие с отчаянием и обидой, жаль, что я совсем не могу видеть то, что так хотелось бы, жаль, что совсем не могу выбраться, жаль, что совсем не могу почувствовать то, что не могу почувствовать, а так хотелось бы... Почему мне одному столько вещей, которые они называют важными, кажутся такими смешными, по-человечески безобразными? Все хотят оставить в истории пятна и кляксы, следы, а я не хочу, потому что воспоминания искажены, записи неточны, все кассеты сожжены. Всюду вруны и склочники, всюду добрые люди и мудрецы, всюду ограниченные, всюду творцы, всюду мы, вообще всюду. Знаешь это ощущение, когда не можешь поступить иначе? А на самом деле и так не можешь, просто не ощущаешь. Рыбы не думают, рыбы в гармонии, рыбы в молчании, люди в агонии. Люди не думают, люди в гармонии, люди в молчании, боги в агонии. В первом вагоне по утрам нету места, цветные картинки, как интересно. Стоять надо ровно, акселерометр - рабочий, исправный. Шатание вагона теперь нам не страшно. Просчитано сразу же на десять шагов, целая куча, неимоверная куча информации внутри наших мозгов, но большая часть не идёт в сознание, и мы думаем, что мы знаем, а мы не знаем, ни черта ни о чём не знаем. Детей адаптируют к окружению, детей адаптируют к дебилам, детей адаптируют к смирению, детей адаптируют к вилам. И каждый день всё повторяется, может быть даже каждый миг всё повторяется, всё навсегда, а прошлого, будущего не существовало, не существует и не будет существовать. что? а, да, прости, это я снова о всякой несуществующей чуши, мне, кстати, тоже нужно купить проездной.

Говорили, что добрый, весёлый, говорили, что умный, в хорошем смысле слова странный. Спасибо, мне очень приятно, но если б вы знали, что за ублюдок у меня в голове, он говорит вам привет, а на самом деле хочет, чтобы вы сдохли, но только не сейчас, чуть позже, не хочет возиться со скорой, не хочет отвечать на вопросы. Вот только не надо, бросьте, мой ублюдок, он знает, что врёте и видит насквозь вас и вашего ублюдка внутри тоже. Скажите, что я не прав, я соглашусь и подарю вам цветы! Бог есть любовь, вам скажет ублюдок и не дрогнет ублюдочная бровь, его с детства учили быть только внутри, подойдите к зеркалу, посмотрите и улыбнитесь ублюдку, что смотрит на вас. Бойтесь, бойтесь потери рассудка, иначе ворвётесь с винтовкой в первый "а" класс, чтобы избавить мир от двадцати трёх ублюдков. И самый интересный вопрос, что сейчас вас останавливает: моральные принципы или дрожь ублюдка перед неизбежностью наказания? Конечно мораль, конечно разум! Ублюдок внутри потирает руками, держите цветы, это вам.