Kerner все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

в мире столько забытых песен, затёртых дисков,
запылённых, седых пластинок в бумажных фраках..
я закрыл пианино и словно поймал на мысли,
что звучание ты не покроешь защитным лаком,

что теперь остается ритм не в сердцах - на флешках.
и однажды мне скажет кто-то, вставая сбоку,
сняв наушник с плеча, подавив на губах усмешку:

И ты, вероятно, спросишь: какого лешего?
А я отвечу пафосно: было нужно.
Ну, в общем, кажется, звали его Иешуа,
Мы пили красное поздней ночью из чайных кружек.
И он как-то очень свежо рассуждал о политике
И все твердил: мол, нужна любовь и не надо власти.
И вдруг сказал: "Ты уж не сочти меня нытиком,
Но я устал, понимаешь, устал ужасно.

Я - многоточие на листах чужих блокнотов.
Пустой отрывок из бульварного романа.
Вода из ржавого стареющего крана,
Что капает по чьим-то сонным нотам...
Холмы, дороги, тени, повороты;
Черчу карандашом штрихи абстракций
На временно-пространственных широтах,
Чтоб хоть немного быть, а не казаться.

Мальчики, не верьте , что в раю
Нет деревьев, шишек будто нет.
Это всё - фантазии и сказки,
Кем-то выдуманный несуразный бред.
Я там был, поверьте, мальчики,
Мне на слово. Смысл обманывать мне вас?
Мальчики, не верьте и не веруйте,
Спите крепко, как в последний раз.

Там говорят: «У рыжих нет души».
Так пишут: и чернилами, и Брайлем.
Мы выросли из маленьких в больших и поняли, что книги нам не врали.

Я помню Вас. Вы плакали во сне
от счастья видеть сны под крышей Дома.
Мне так хотелось выйти в то Извне, Наоборот - и Вами быть ведомой.

На пустыре, в районе края,
Стоял когда-то Серый Дом.
Среди Расчёсок, умирая,
Стоял, объятый мягким сном.
Дом на последнем был дыхании.
И вот, не выдержал нужды.
Оставил лишь воспоминание.
И одиноких три стены.

Стервятник уже не тот. Он смело ходит без трости,
Тяжёлыми башмаками пиная начало весны.
Река унесёт следы.. Стервятник не ходит в гости
К безрукому гордому Сфинксу. Не чувствует больше вины.
Стервятник покинул Птиц. Выходя после скучных лекций,
Он курит "Мальборо" красный, в арке пуская дым.
Для многих он стал чужим. Из всех зелёных коллекций
Он выбрал всего один кактус. Его и зовёт родным.

«Ну, привет». А дальше парализует горло.
Слышу, как дышит, как Всевышний диктует: «Вольно!
Вы не виделись тысячи лет, обними, как брата».
Он стоит напротив и, как в детстве, вдыхает мой запах.
Ах, мне бы руки – сжал бы до треска в ребрах. Вот он:
Губы белые от штукатурки (все как раньше), лицо спокойно,
Глаза подернуты пленкой льда. Прикоснись, если нету страха.
Но он где-то там, за точкою невозврата.