Ты спросишь, почему я так кричу. Бездны не поют — бездны воют, — отвечу. Ты спросишь, почему я в черном. Бездны не сияют, а зияют — это честно.
Эта ночь не закончится, И могут твердить про солнце Или святые, или лжецы, Только нет давно святых. Эта ночь так густа, Что не дозваться Ни до Бога, ни до сердца Даже самых близких.
Ты спросишь, почему я кричу так бешено. Ангелы не поют в аду — там воют грешники. Ты спросишь, почему я чернее черного — Это знак траура Света невечернего.
Ночь безвидна и пуста, И Дух над бездной уже не кружит. Из глубины я кричу, чтобы только помнить — Я еще жив.
А-а-а! Чтобы помнить только — я еще жив…
Как Иона Во чреве кита, выбросившегося на берег. Мне уже не страшна Самоубийственность веры. Как царь Давыд Отрубил Голиафу главу, но вот три вместо первой. Меня уже не страшит Невозможность победы. You ask why I scream so much. Abyss not sing - the abyss howl, - I will answer. You ask why I'm in black. The void does not shine, and gaping - this is honest.
This night is not over, And they can talk about the sun Or saints, or liars, Only there are no long saints. This night is so thick What not to do Neither to God, nor to heart Even the closest.
You ask why I scream so madly. Angels do not sing in hell - sinners howl there. You ask why I'm blacker than black - This is a sign of mourning for the Light of the evening.
The night is invisible and empty And the Spirit over the abyss is no longer circling. From the depths I scream just to remember - I'm still alive.
Aaaa! To remember only - I am still alive ...
Like jonah In the womb of a whale rushing to the shore. I'm not afraid Suicide faith. Like King Davyd Goliath cut off the head, but here are three instead of the first. I'm not afraid The impossibility of victory.