Илья Чёрт все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

ОРЗ, дождливая зима,
Всё время «0», и редко «-2»,
Щелей в заборе тайное окно…
Глухое темное немое существо
Крадется цыпочками, чешется и пьет
Из лужи то, что нехотя прольет
Господь из кружки поднебесной через край.
Слезай! Уж поздно!

Оставь дела свои пустые и посмотри в окно скорей,
а то усилится сквозняк и унесёт твоих гостей.
Шесть полосатых бегемотов летают меж ветвей.
Такие усталые, такие хорошие...

Ты суетишься как сурок,
что запасает и запасает зёрна впрок,
не видишь света за делами,

Правдой дорожи али накличешь беду.
Мы остались стоять, мы не приняли тьму.
Вспоминали слова, оставляли дома,
Да стелились по земле аки по ветру трава.

На девятый день поминали бойцов.
Шло зверьё по головам не считая голов.
Языками мели, сеть обмана плели,

Автопортрет на каждого расписан в мире тысячью мазков.
Я, как и все, хотел узнать себя в тех пятнах ляповатых,
Коллекцию жемчужин, пальцами скользя, тянул за нить,
Лишь несколько частей собрав за сорок лет помятых;

Две дольки фа диеза, ложка си минора,
Чуть запаха тайги, очки оранжевые, дождь, грозы чутка,
Босые ноги на тропинке, ненавистность спора,

Ливень струйками гоняет не спеша
Глупого нагого малыша.
Бегает, хохочет и кружится,
Мама!…Дождик!…Мыться!…

Мама тоже улыбается в ответ
Снисходительно, но мило: «Вот уж нет!
Мы то знаем, взрослые, к чему

Не было и нет тех времен,
Где бы мы ни жили с тобой!
Тяжесть от меча на руках
Зовёт поворотиться домой.
Радуге стоять в небесах
Долго ли, означив пути?
Скоро ль мое детство уйдет –
Ты скажи мне, мама, скажи.

Не так давно считал я, будто бы слова имеют силу,
И словно кисть художника изящно
Доносят до внимающего облик красоты.
Но вынужден признать, что разница в рождении, похоже,
Досадно разделяет нас вдоль разумения черты.

Уж с малых лет на лбу написан промысел,
И четко путь очерчен, во взгляде он читаем без труда;

В трещинах кожа двери ,
Четыре звонка,
Я нервно выстукиваю время,
Ты у глазка...
Выпустив дым колечком,
Чашки на стол - чай с молоком и мед,
В свитере сером овечьем
Я играю,она поет...

Городские огни в галереях улиц,
До дома уже не дойти.
Но тебе всё равно, ведь тебя там никто не ждёт.

Укрываясь от зорких глаз новостроек, магазинов и гаражей
Ты измеряешь шагами длину бульварных колец.

Ты бродяга, доволен тем,

Am E
В моем поселке девок нету —
D Em Am
все алкаши да старики.
Куплю в сельмаге я газету, да почитаю от тоски:
Но только то, что интересной, достойной строчкой может стать -
Am E Em7
Об этом не напишет пресса.

В моем поселке
Стас Битлер
В моем поселке девок нету - все алкаши да старики.
Куплю в сельмаге я газету, да почитаю от тоски:
Но только то, что интересной, достойной строчкой может стать -
Об этом не напишет пресса. Ведь знал: не стоило читать

Пусть сгинут горе и напасти!И никакой Советской власти!

Вереск безлюдных площадей
Стылый асфальт да стекло
Не пересложить судьбу свою
Не переписать имя своё

И скулит война на крыльце
Окнами глазниц воет сорок дней
В городе моём покати шаром

Серым волком поезд мчится, снег печатая в снегу....
Я сижу, Господь напротив, говорим за жизнь...
Той зимой длинее песня стала с голоду
Счастья моего, пьяных глаз, седины в зрачках.

Ты скажи мне, Святый Отче, как же можно здесь молчать?
Чтобы мог я здесь прожить лгать меня учи.
Что забыл я в этой клетке, если счастье мое там,

Пожелтели пальчики,
Разлюбили девочки.
Вот и вся романтика
Сплыла по реке.
Требуй невозможного,
Не живи надеждами,
И не жди, что двери
Распахнут тебе.

Штормовое объявили ночью,
А мы на кухне заварили травы,
Мы болтали в стакане ложкой,
И решили, что в мире все правы.

А на утро взломало льды,
Я стихам доверил свою боль,
Крошево несла оглохшая пурга,

Автор: Илья Чёрт

Штормовое объявили ночью,
А мы на кухне заварили травы,
Мы болтали в стакане ложкой,
И решили, что в мире все правы.

А на утро взломало льды,

Выросла гора посуды,
Не уследишь за мелочами.
Всегда старался не влезать я в пересуды,
Но нынче нервы подкачали.
Как пепел стлевшей сигареты,
Осыпалась листвой на скатерть
Внезапно прожитое лето,
Да изменившее мне память.

Крадется ночь от фонаря к фонарю
Мелким крошевом, а я все кричу
Зашитым ртом,
И на руках следы отчаянья.
Зарубки на потом.
Под белым мутным стеклом
Зарою сам себе секрет.
Не скажу

D B+7 G Asus4 Dm
А что мне, птице? Взлетел, крикнул, да упал,
B+7 G Asus4 D
Да в ладонях чужих по осени остыл.
B+7 G Asus4 Dm
Сводит скулы - белеть значит кулакам.
B+7 G Asus4 D G Gm
Шлюхи в соболях, да друг мой на полу.

А что мне, птице? Взлетел, крикнул, да упал,
да в ладонях чужих по осени остыл.
Сводит скулы - белеть значит кулакам.
Шлюхи в соболях, да друг мой на полу.

А над воротами крест, и в стельку сторожа.
Пойду - попрошу, с легкой то руки.
Не струхнуть бы, да сердце в утоптанном снегу.

(Фрол Жуков)

Город весь завален белым,
Трудно заниматься делом.
Вжавшись телом в батарею,
Я её собою грею.
Жду когда придут друзья,
Притаранят ништячка.

Научись согревать Свет в ладонях,
Приносить на порог его ночью...
В глухой защите я закроюсь.
Самолётик сорвётся с крыши в клочья.
Был ли ты мною? Был ли я тобой?
Был ли ты со мною долгою зимой?

Ты горел, а вокруг грелись новые лица...

По мокрым тротуарам оставляя
Следы таинственные пятками, иду
Босой, взъерошенный,
Слегка напуганный грозою,
И дело к вечеру, и пахнет как в лесу.

Навстречу мне девчонка, стряхивая зонт,
И джентльмен солидный с догом на прогулке…

помесь Рока с Лохматой Природой -
выскребая до дыр мой покой -
убегаешь одна в непогоду
без зонта, по собачьи босой

лижешь тёплые майские лужи,
и поёшь под охрипшей луной,
но простуженный лай твой не нужен

Я был совсем ещё малой,
Лет девять-десять было мне, насколько помню.
Холодной сыростью промокший Ленинград
Постукивал в мое окно то ль градом, то ли каплями дождя с балтийской солью.

Обычный день,
Тот, что на всю оставшуюся жизнь запомнится как шрам,
Как гвоздь в доске, как свыше волшебства предначертание.

Дело к войне

Автор текста – Фрол Жуков-Белогородский

Сознание глядит из петли бытия.
Я шил себе Лето, а вышла Зима!
Эх, кровь с молоком на седьмом киселе!
Похоже что дело к войне!

Вступление: G | F# | Hm | Em | G | F#

Проигрыш1: G | F# | Hm | Em 2 раза

G F# Hm Hm
Там и листья носятся в танце,
G F# Hm Hm
Танцуют пьяные руки

Всё сложится во днях грядущих
У каждого по-разному, оно и так понятно!
Весна раскроется цветами яркими,
И осень принесёт плоды на каждого с лихвой.

С невинного, компотом пахнущего детства,
Вниз полетят обёртки фантиков и слёзы,
Те слёзы, что приносили счастья трепетание,

Я жил в замечательном доме на окраине Земли,
и наша жопа Мира славилась улыбкой детворы.
У нас не любили негров и американские жвачки,
и после подзатыльников в школе нам задавали задачки.

Заходивший случайно к нам во двор уйти мог без ботинок,
а на южном кладбище, что рядом, росло число могилок.
Несли цветы, прощались, и всё начиналось снова...

Лохматый белый пёс
С луной в глазах,
Ищет свою цель,
Пулей мчит в степях.
Брехать впустую - что есть толк?,
Сиротеть в околицах,
сквозняки ловить хвостом,
что то нездоровиться...

Я сижу на кухне где то,
За окном отпето лето,
Лист кленовый кружиться опять.
Вновь тяжелые ботинки, на стекле дождя картинки,
А мне куртку снова доставать.

И выходят со двора проводить тебя друзья,
Не опаздывай обратно, лето, до свидания , пока!

Я облегчаюсь в тамбуре,
На стреме две подружки,
С лимоном чай, штанов карман,
Там семечки и сушки.
На семь парсеков мертвое ничто,
И ангелы дозорные на вышках,
Ты запахни, родимая, пальтишко,
И плюнь три раза, чтобы повезло.

Так трудно выбрать на пути
Куда смотреть, и с кем идти
Как часто боль, тоска и страх
Меняет мир в твоих глазах
Когда простых ответов сразу не найти
Мы смотрем вверх, но тянет вниз
Кого на трон, кого на бис
Кто торопясь, кто не спеша

Дороги, мокрые от слёз,
Дороги, шаткие от смеха,
Стук сапогов и скрип колёс,
По сновидениям пол века.
Кто сказал, что всё так будет,
Что сейчас иль никогда?
Кто меня, коль что, забудет?
Кто в сердце понесёт меня?

Дожди - художники, как прежде, неуклюжие.
Фонарь от ветра тихо вздрагивал над лужею.
Ютился желтый лист по мокрым подоконникам,
А я стоял под уплывающим окном.
И то, что мне лишь 18 осень дарит в дар,
И то, что ветер в голове раздует в сердце жар.
Нам нужно, милая, поговорить о том..
Навряд ли всё тебе скажу потом.

Дым над водой

Дом… Озеро…
Скитания окончены…
Он утвердился в правоте своей.
Он ловит рыбу,
Паспорта просрочены,
Качает лодку, куры у дверей…

Солнце мое встает, тени по углам
Я стою здесь телом, душою где-то там
В птицах моя сила, в перьях заговор
Земля - моя перина, небо звездное - шатер

Уши чуткие мышей, ворона глаза
Хищник - мои зубы, лёгкие - тайга
Дар волшебный травам исцеленья дан

"Сид"

Есть в мире много языков,
Но совершенный среди них
Всего один. И в нём нет слов,
Но в каждом звуке - стих.

На нем умеют говорить

Когда бежишь по пляжу рано утром,
И утренняя свежесть марлю мокрую кладёт
На душной ночи лоб, испариной покрытый,
Седеющий песок, ракушками умытый,
Небесной благодатью холодит
Твои, едва проснувшиеся ноги.

Бакланы чёрные рисуют виражи

Поднять флаги! Салют! ты сегодня узнал обо всём....
Что птицы просто клюют, не разбирая, что то, что потом...
И снег - все та же вода, любовь - все та же весна,
Но если ты начнешь пить, то не увидишь дна...
На пластинке этой жизни ты просто граммофона игла...

Что мне делать? Как вам быть?..
Веревкой удавиться или дальше жить?..

Схем избитых слова,
Сколько на грудь не прими.
Ночью закроешь глаза,
Явными станут стены тюрьмы.

Разума знаки вокруг
Сродни об стену камням.
Платьев шелка, игривый взгляд

Потеряла весна
Со стихами тетрадь,
Встал ни свет, ни заря искать,
Солнце глянуло с крыш,
Постучало в окно,
Город тысячи львов прошло.
Что здесь держит меня?
Да всего ничего:

Когда весна в душе,
А в голове лишь ветер.
Когда домой, не тянут,
Не родившиеся дети.
Когда опять простужен,
Иль подхватил ангину,
Когда хороший друг,
Обернулся вдруг скотиной.

Четырем ветрам я верю как себе.
Они качали меня в колыбели Земли.
И пела мне осень-тоска
О бренности цвета и слов,
И тихо немела рука,
Ставя роспись на листе без краёв!

А теперь вокруг Свет, только точки в глазах.

Золотыми кольцами
струны на моей гитаре вьются...
Как мечтал по жизни я
на парашюте с неба звездануться!
Но моя земная мама
говорила: "никуда не деться!
Самолет твой на ремонте,
Самолет безоблачного детства."

Каждый сам себе судья.
Не суди - судим не будешь,
Не говори, какой я,
Глядя на других, себя забудешь.
Кто безгрешен из нас?
Ведь любой не подарок, ты знаешь
Нельзя жить на показ,
Не живешь, а в жизнь играешь.

Ехали в автобусе кепки да фуражки,
Я на лисапеде мимо них кручу.
Улицы сторона моя опасна
При артобстреле, гололеде, да по вечерам,
Я все шучу, а как же то иначе,
Здесь в Питере без смеха не прожить.
Которую уж зиму соплями кашляю.
Больным да хриплым горлом чаю бы испить.

Всё от всего зависит,
И все со всеми связаны,
Являясь неделимым
Тотальным Существом.
И если ты, живя,
Всё на себя стяжаешь –
Законом Равновесия
Отнимется потом.

Вороне сыр и к рифме полкило.
Сыграв на перьях пьесу обеспалой дланью,
Разбавив в кружке кофе с коньяком для пущего питания,
Встречает вечер город. Листьями шершевно замело
Дороги от забора до ворот.
В них шарятся коты с ухмылкою повесы,
Троллейбусы летают в облаках, чуть поодаль - на мётлах бесы.
И наизнанку время. Швы наоборот

Я в городе сером, где серые люди сквозь зиму бредут,
Живу в переулке, где капает снег сквозь болото минут.
Подоконника страж, я пою, завывая с метелью,
Волшебства фонарём освещая квартал. Параллельно
Я люблю этот город, хоть многое в нём ненавижу.
Это – словно роман между серым, железным и рыжим,
И немного на завтрак камней, и чуть больше, чем правда.
Всё сливается в льдинах Невы. Все едины. Всё ра̀вно.

(Ирина "Шамайка" Гущина)

Кто не напуган здешней ночью
Средь желтых лиц и фонарей
Кто безупречностью отточен
И помнит цвет своих дверей

Кто на пиру молчит без правды

Мы все пожирали подобные ночи без хлеба.
В стакане, на дне расслаблялась хитрости хватка.
Ни в чем упрекнуть не могу я людей, сколь не жажду;
Над всеми маячит наотмашь зловещая тапка!

Я пью пол стакана за раз, да уже и не морщусь.
Не каждого радостью встречу, кто мне улыбнётся.
Прозрачней вокруг пелена и со зрением лучше;

Укрыты снегом лапы мощных елей,
Планета-спутник оттеняет светом темноту
И я, на поручень локтями оперевшись,
Под стук неровный блюзовый колёс
Крадусь по полотну.
Подслеповатой птицей тепловоз
Петляет, выжигая светом фары
Свой путь среди чернеющих озёр,

Дождём веки размыло, Меняй шило на мыло, Смотри, все полетело, Меняй душу на тело, Меняй гада на тварь, Меняй свет на фонарь. Когда выпил микстуру, Меняй пулю на дуру, Когда огонь слишком дорог, Меняй масло на творог, Когда пыль из дворов, Меняй власть на воров. Припев: Давай иди куда скажут И делай то что позволят, Тащи, то что загрузят, Тебе все по плечу, Меняй свободу на платье, А я так жить не хочу. А ты делай что хочешь, Меняй подпись на прочерк, Но я точно не буду, Менять Кришну на Будду И хоть глубокий арест, Менять веру на крест. Когда люди не верят, Меняй море на берег, Когда траблы и требы, Меняй землю на небо, Когда ты лучше меня, То ничего не меняй. Припев: Давай иди куда скажут И делай то что позволят, Тащи, то что загрузят, Тебе всё по плечу, Меняй свободу на платье, А я так жить не хочу.

По дорогам, усыпанным снегом
Побреду нынче грустный домой
За сомнения наказанный небом
Я своей поплачусь головой

Пр. Мои чувства, как реки, замерзли,
Прошлое слетело с петель
Я не дошел, я где то возле

Я был так счастлив, что родился здесь,
В прекрасном мире, где были папа-мама,
Где свет сиял, и все меня любили
Где всем всего хватало, сколь не протяни, насколько не отвесь!
В квартире нашей, где жизнь кипела всюду,
И чем-то вкусно пахло из кухни в пять аршин,
Дышало тихой радостью моё босячье детство,
И сердце трепетало, когда летал в мечтах я средь несбыточных вершин!

Море, космос, дети,
Сколько чудес на свете!
Хочу всё сразу,
И сразу по два раза.
Как муха в оптимизме,
Попробовать всё в жизни.
В мире можно жить неплохо,
Но без любви в нём жопа!

Куклы убраны в ящик комода,
И кожаный мяч запрятан в чулан,
И сегодня не так, как всегда, встало солнце в окне.
Мы дохнем быстрей, чем рождаемся заново.
Играем в "камень -ножницы -бумага" на троих,
И каждому всегда выпадает " колодец" -
Прыгать в яму кроличью снов чужих.

Лыжня, сугробы, елки-палки,
Пот, заливающий глаза..
Я в этом празднике активный
Актер, и чьи-то голоса

Чуть съеживают тишину лесную,
Течёт по горизонту гул далекого шоссе…
Сквозь зубы пью Ижевский воздух,

Случилося со мной, что Жизнь меня макнула носом в лужу,
Уж больно я зарвался, видимо, и перестал ценить, что было мне дано,
Погряз, скуля и тявкая, в пучине критики изящно зубоскальной,
Семиэтажными херами небеса покрыл, шо молдаванин плиткой,
И, прямо скажем, изошёлся «на говно».

В разгар сего заупоённого веселия
Мне молвила внезапно дружным хором хирургия:

Тёплое море из моего детства - оно только моё,
В пропахшем углём и мазутом плацкарте
На полке осталось оно.

На полке на верхней, на крошках печенья
Я к морю в мечтах уплывал.
Мама чистила яйца варёные,
Из фольги папа кур доставал.

Не научился до сих пор
Словами свои чувства выражать.
Как рассказать?
На днях я видел двор, где в детстве жил.
Да и не смог узнать, а он при этом такой же,
Каким был тогда, уже давно.
Это я изменился, а он все тот же.
В памяти стерся, как пленка в кино.

Еле дыша, дрожит в попе шприц,
Ползком до кровати, и падаю ниц.
Шуршит штукатурка, осыпаясь в ночи,
С фонарем по периметру ходят врачи.
Да, надо мыслишки расставить по полкам,
Консенсус найти и свалить в самоволку.
Расселись по кругу товарищи-други:
Пришелец с Венеры, боцман с Тортуги,

Номера вагонов начинаются с хвоста поезда!
Репродуктор хрюкнул. Рельсы кругами побежали по лесу.
Приготовьте документы, граждане!
Что у вас в сумке?
Тяжёлые депрессионные думки,
От мячиков на зелёных полях чёрные лунки…
В общем и целом, я - гад!
Стараюсь поезда с пути сворачивать,

Суровая судьба Норильска.
Средь выщербленных «чёрною пургою» стен,
В пару тумана, жмущегося долу,
Снежинок медных безнадёжный плен.
Здесь красною чертою перечёркнута Надежда,
Петляя меж двухсот семидесяти аптек,
По тундре носит стружку ржавую сквозняк небрежно,
С высотных труб срывает оземь дым,

Переливает джаз любовь и грусть
По тонкому ножу в стакан.
Вдохнув слоистый сумрак бара, я выйду.
Галстука аркан
Ослабив, я шагну вдоль улиц.
Неоновые отблески рекламы
Разлиты краской в лужах подо мной.
Чуть с хрипотцой неспешный разговор у стойки.

Dm7 E Am7
Детской каруселью голубых воспоминаний завертелась пypга.
Dm7 E Am7
Сотнями снежинок недалёких рассуждений сникли холода.
Dm7 G Fmaj7
Мокрыми ногами, оставляя следы тихо девочка шла,
Dm7 Em7 Am
К полнолунию поднимала глаза.

Не ценим ни шиша полученного даром,
И тех, кто верен нам – не бережём.
Израненное сердце дарим недостойным,
За благо и добро оскорблены плевком,
Тлетворной ложью за протянутую руку
Облиты снова и опять, и восвояси
Уходит в радости напившаяся крови
Та, что калечит и выбрасывает, мразь.

Она лила слезы лишь по пустякам,
Не зная где жизнь, где смерть.
От больших бед прячется там,
Куда тебе не успеть.

Она нашла дорогу в запределье,
Почуяла волю, нащупала дверь,
Но только в душе постоянно похмелье,

Она лила слёзы лишь по пустякам,
Не зная где жизнь, где смерть.
От больших бед прячется там,
Куда тебе не успеть..

Она нашла дорогу в запределье,
Почуяла волю, нащупала дверь,
Но только в душе – постоянно похмелье,

Она лила слезы лишь по пустякам,
Не зная, где жизнь, а где смерть…
От больших бед прячется там,
Куда тебе не успеть…

Она нашла дорогу в запределье,
Почуяла волю, нащупала дверь…
Но только в душе постоянно похмелье,

стрелки , спотыкаясь, бегут.
тёмное время. поздняя осень.
идешь по дороге домой.
кто тебя ждет? - осень спросит.
сядешь в последний трамвай.
и листья ногами пинать в парке...
залпом последний стакан,
майка и жизнь - всё наизнанку.

Хлобучило. Таскало по периметру,
Шкребая стены остатками ногтей.
Четыре – слишком. Две – казалось, мало.
Один загнусь, но боязно врачей.
Осколками, чебучными проделками
Всплывает память, грозит обрывом шнур.
Скользя ладонями, спиной с коленок навзничь,
Рывками фотоснимка танцует абажур.

Потеряла весна со стихами тетрадь,
Встал ни свет не заря - искать.
Солнце глянуло с крыш,
Постучало в окно,
В город тысячи львов вошло.

Что здесь держит меня?
Да всего ничего!

1.Четвертые сутки гармонь-самовары,
Четвертые сутки сплошной паражняк,
Там резвится прохожий, истошно лают собаки,
А здесь лишь я, да тёмный пустой парадняк.

Не выйдет заноза из пятки Господней,
Не даст успокоиться миру вовек,
И кружит смех чертей вокруг свята места,

Теперь беда за нами следует повсюду,
Ногами чавкает, ломая костыли.
Наш капитан сыскал неверную дорогу.
Тупеет нож, корабль дремлет на мели.
Нам изменила красавица – удача,
И не бывало в трюме золота давно.
На берег сходят крысы – ренегаты,
А ржавый якорь украшает дно.

Хочу озноб решётками раздвинуть,
Во льду оттаять мягкою травой,
Щелчком коннекта связи дальности достигнуть,
Идя сквозь подворотни с разбитой головой.
В плену мечты коленками хромая,
Мне кошкой Жизнь дорогу перешла.
Я ставлю всё на «чёрное, 13»,
И молока прошу с руки. По абажуру сна

Заповедный и растерзанный милый друг,
Мы по заповедям врезаны в общий круг.
Убегу от глаз непрошеных, шаги считающих за мной.
Уходили по некаменной мостовой...

Покидал, не зарекаяся, свой насест.
Всё вымаливал прощения, промеж пальцев держа крест...
Не меня уводят в саване в непроглядну синеву.

Надеешься ли ты увидеть осени цвета?
На сколько помнишь ты цветы полей, что детсво окружали?
Уверен ли, что завтра рано утром тебе в служеньи ноги не откажут?
И держышь ли в уме слова, что ветром дня вчерашнего,
Сквозь ночь принесены будут тебе и слово скажут?
О, как зыбки твои надежды, человече,
Как память коротка,
Сколь необузданно внимание...

У кошек есть гарантия на девять жизней,
А сколько людям, нам, наматывать круги
Дет-садиков и школ, работ и институтов?
Иди и улыбайся! Сопли подотри!
Так, отправляясь в путь дорогами вселенной,
Про полотенце не забудь, уж доведётся утереться!
И если не сопьёшься раньше выхода на сцену,
То всяко нам с тобой удастся спеться!

Сколь необычное во чувствах сочетание
Во мне рождается, едва лишь остановлен на ребёнке взгляд.
Во умиление с пожеланьем счастья
Подкрадывается печали с сокрушеньем яд.

Не трудно угадать развитие сюжета,
Не тяжело предречь в судьбе те знаковые вехи,
Где крылья опадать начнут, где съёжится то счастье,

(Олег Гурьянов)

Придуманная сказка
В ней все так хорошо
Поделено всё надвое
Здесь зло, а там добро

Блуждаем на границе мы

О чём ты думаешь, когда
По крышам барабанят капли,
Стекло оконное ручьями
Когда бежит по этажам?

Кого же вспоминаешь ты,
Когда на кухне в одиночку
Сидишь, из прошлого тенями

Ночь, лишь луна сквозь решетки сочится,
Замерли стены, замерли лица,
Невидимый друг что-то шепчет, томиться,
А выйду-ка я с другом гулять по больнице,
Тихо, босыми ногами крадучись,
Линолеум тянет за ноги зыбучий,
Пернатой душе, что тоскует по дому,
Ремни развяжу, отпущу на свободу.

На кружевном ковре, в изгибах полулотоса усевшись,
Воскуривая мирт с пачули, напоённый чаем,
В желании преуспеть, достать с небес заветное,
Лоб хмурит сухопарый йог Сергей, следя лишь за дыханием.

Светлейшего прозрения жаждет, благости, покоя,
Сил тайных, магии, контроля над природой,
Домой вернуться к Богу, к счастью, к небесам разверстым

Перестань издеваться!
Открой пошире дверь свою.
Я не стану врываться,
Бить бутылки и маму слать твою.
Я пришел сказать, что я люблю,
Люблю больше жизни гитару свою!

На оборванных струнах

(Степан "Серф Степаныч" Дурович)

Продрогший, мокрый воробей
Втянул голову в плечи
Сидел и ждал конца дождя
А за окном горели свечи

А за окном тепло, уют

Танцы с бубном на столах.
Всё, что нам ещё осталось –
Перевернутая радость,
Пыль на каменных ногах.
Тянет в новые места.
Разгони свою усталость.
Наступающая старость
Крутит пальцем у виска.

Увидеть трудно в человеке душу,
Невиданную птицу, крылами бьющую наотмашь,
Ту, что запуталась в сетях.

В лицо иное часто говорим,
Не то, что просится наружу через прутья.
Где плакать хочется – улыбкой осветя
Слов осторожных шарканье, смеёмся.

Садись напротив,
Я посмотрю в твои глаза.
Что нам этикеты?
Что теперь я для тебя?
Воды Стикса
Наполовину переплыв,
Оглядываться поздно.
Что теперь нам слезы?

Моё солнце упало вниз и покрылось ржавыми пятнами.
Моя зима попросилась в гости и осталась ночевать до вторника,
потому, что каждый дурак, одевший гады, считает,
что он может топтать мои песни, мои ноги,
и что-то ещё, чего я сам не помню.

Я люблю необитаемые крыши,
но их становится всё меньше и меньше.

Пройдёт ли лета яркий звук?
Уйдут ли осени закаты?
Уж сложим ли мы наши латы,
Согбенные, как старый лук?

Заменит импрессионизм пастель,
Потухнет акварель эмоций,
И вместо чётких выверенных лоций

Правдой дорожи али накличешь беду
Мы остались стоять, мы не приняли тьму
Вспоминали слова, оставляли дома
Да стелились по земле огни по ветру трава

А на девятый день поминали бойцов
Шло зверьё по головам не считая голов
языками мели,сеть обмана плели

Не серчайте батя с мамкой на нас,
Мы по воде в срок как надо уйдем.
Оставьте псам дома и коврик с ключом
Да крест из золота, что душу мне спас.

Дай Боже нам слово доброе днесь,
Нам без него словно кошкам не жить.
Нам горечь слез чужих не испить

Есть на Коломенской домишко неприметный.
Я там, среди друзей, с перрона юность проводил.
Всегда я шаг свой ускорял, когда тропой заветной
Я подходил к тому подъезду и в него входил.

Мне открывала дверь, смеясь, Синица Таня,
Хозяйка щедрая да нравом горяча.
Там Юля Кошка на шкафу спала босая.

Есть на Коломенской домишко неприметный
Я там среди друзей с перрона юность проводил
Всегда я шаг свой ускорял, когда тропой заветной
Я подходил к тому подъезду и в него входил

Мне открывала дверь смеясь Синица Таня
Хозяйка щедрая, да нравом горяча
Там Юля Кошка на шкафу спала босая

Служение Любви
С отточенностью форм
Моменты истязаний.
Ум беспощадно строгий,
И скудный бедный корм
Взгляд гордого орла,
Характер безусталый,
Как сердце – лед неталый,

Декабрь. Замёрзшими руками
Ищу на дне кармана спички.
Сухою, ломкою соломой
Под шапкой волосы мои.
Кружится небо каруселью,
За шиворот ложится снег...
Стреляя искрами, сгорают
Мои долги за прошлый век.

Смешная сестрёнка Лето
Наговорит, наговорит тёплых слов,
Расскажет о том, об этом,
Как до зари не спали от комаров.

Как играли в полночные игры,
Как смеялись и прыгали с крыш,
В чаще рыли ловушки для тигров

Смотри и помни: ты боишься
Менять полярности свои
Тебе не свойственно менятся
Ты бережешь скупые дни
А Я меняю все по жизни
Лишь изменив внутри себя
Я жить хочу по магистрале
Не обуздать тебе меня

А вот пришел еще один придурок к дому,
Как все начал с песни: "Будь добрей",
А я привык жить в смирительной рубахе.
Я спросил: "Я нужен здесь?". Ай нахрен!

А вот и всё, кто же я на самом деле?
Посмотрюсь в грязном отражении витрин
В винном магазине я достиг медной середины.

А вот пришел еще один придурок к дому
Как все начал с песни: "Будь добрей",
А я привык жить в смирительной рубахе.
Я спросил: "Я нужен здесь?". А и нахрен!

А вот и всё, кто же я на самом деле?
Посмотрюсь, в грязном отражении
Витрин в винном магазине, я достиг

Со мной

Улыбнись со мной
снегам, дождю и ветру.
Полюби со мной завьюженный февраль.
Полети со мной
В скучающее небо.
Ощути во мне

Собаке нечего пить,
Собаке холодно и страшно,
Никто не даст прикурить.
Домой не хочется,
По улицам ходить опасно.

Ну, что сидишь?
Что глаз прищурил и молчишь?

Приснился ранним утром странный сон,
Сидим в квартире детства моего - чай на столе и плюшки –
Я, некий неопознанный субъект, а рядышком БГ,
Ведём беседу, глазея на закат невиданный в окошко.
Там, за стеклом, обляпанным корявками моими -
Пустырь, за ним сберкасса с почтой, как в семьдесят седьмом,
А рядом на газоне всадник медный золотом сияет,
Флуоресцентным солнцем заливая улицу и мой пятиэтажный дом.

Город весь завален белым
Трудно заниматься делом
Вжавшись телом в батарею
Я её собою грею

Жду, когда придут друзья
Притаранят ништячка
Но друзей скосила лень

Поговорим, друзья, о жопах.
Ох! Трудно клеить светский разговор на щекотливую такую тему,
А между нами говоря,
Сие есть дар природы от рожденья,
А не приобретенный невезеньем комплексующий позор.
Есть возраженья?
Многофункциональный орган сей служил по-разному двуногим:
Им можно и самца привлечь, небрежно бедрами виляя;

очень красиво-депрессивный набросок ощущений. И хоть я больше по этому критерию люблю Кукрыниксы, но не отметить эту песню тоже нельзя.

Кстати, скрипка тогда была тоже очень в тему. Куда они сейчас-то без Йорика... =(

Моя та, что слева и без звонка,
Войдёшь как в подъезд так и не дыши,
А я утираюсь, не за что
И что-то в углу на коврике.
Малы ранним утром да дороги
Мои в полудрёме ясные,
Мои зубоскально-красные
Звёзды на реющем флаге,

Когда весна в душе, а в голове лишь ветер,
Когда домой не тянут неродившиеся дети,
Когда опять простужен иль подхватил ангину,
Когда хороший друг обернулся вдруг скотиной,

Когда весёлый ветер воет по карману,
И пусто в кошельке, и всё по барабану
Так просто на душе...

Ты - черепаха, и я - черепаха,
Что нам под панцирем, бытие без страха,
Измен и лжи бояться, медитировать с тоски,
Там, где страх, места нет любви.

Ты - мудрости змея, я - птица счастья гор,
За детёнышей биться, за подругу, за своё,
Переживать, печалиться и защищаться и

Ты думал ли о небесах
Когда без сил на землю падал?
Когда по венам лился страх
И дождь поил тебя прохладой?

Ты думал ли о красоте,
Когда вокруг свистели пули,
И выживали только те,

Hm D
Лодка тpонyлась по моей pyке,
A E
Запел пyлемёт в светлом теpеме,
Hm D
Утонyло вpемя в пyстой башке,
A E
Пpинялись часы бить по темени.

Наступило злое утро,
Печень ноет от вина.
Мне сегодня очень трудно,
Плохо мне - я с бодуна.
Голова болит упрямо,
И никак я не усну,
И не тргай меня мама,
А не то блевану... Ведь

У меня есть друг. Уже более чем 30 лет мы живем с ним след в след.
Он, как и я, отмечал города, за билетом сжигая билет.
Установит на карте флажки, обойдёт пол Земли полосой разделительной
Человек, проживший всю свою жизнь на сидении рядом с водителем.

У меня есть друг. Его не взять на испуг сложностью маршрута пути.
И там, где хоть иногда есть еда и вода, он знает, что сможет пройти.
В мегаполисах и кишлаках, с улыбкою на губах бежит без путеводителей

Тебе, всё лучшее тебе!
И белый дом на берегу.
В полёте вечном я лечу
в надежде сесть. Всё что нельзя
съесть -

в карман. И что-то орбитальное
кипит в моей крови-реке.

Чтоб сделать заговорное магическое варево,
Нам запастись терпением понадобиться тут -
Процесс занудный напрочь, и крайне трудоемкий,
Иначе всё насмарку и супчику капут!
Заглянем в книжку деда, перелистнём вступление,
И с первой цифры, затая дыхание, начнем,
Держа в уме желаемое, мыслями не дергаясь,
Рукою твердой мы в кастрюльку кипятка нальём!

Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы.
Ты родился – рады все, не одним –же куковать!
И вроде мы любви хотим, а выходит блядство.
Заповедь за гроши нам не сторговать.

Нам бы сохранить нажитое кровью,
Да в неведомую жуть мир упрямо прёт.
Утром к зеркалам идём на опознание,

Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы.
Ты родился – рады все, не одним –же куковать!
И вроде мы любви хотим, а выходит блядство.
Заповедь за гроши нам не сторговать.

Нам бы сохранить нажитое кровью,
Да в неведомую жуть мир упрямо прёт.
Утром к зеркалам идём на опознание,

Декабрь. Замерзшими руками
Ищу на дне кармана спички.
Сухою ломкою соломой
Под шапкой волосы мои.
Кружится небо каруселью,
За шиворот ложится снег,
Стреляют искрами , сгорая,
Мои долги за прошлый век.

ИЛЬЯ ЧЁРТ - Чужая Боль

Чужая боль - дворняга грязная.
Не трогай, детка, а вдруг заразная?
Не гладь - испачкаешь ладошки.
Зачем? Иди другой дорожкой.
А детка подрастает, зная,
Так проще - жить, не замечая.

Чужая боль - дворняга грязная,
Не трогай детка, а вдруг заразная!
Не гладь! Испачкаешь ладошки.
Зачем? Иди другой дорожкой.
А детка подрастает, зная:
так проще жить..не замечая.
Зачем тащить чужую ношу,
делить беду? Придумал тоже!

оставь дела свои пустые и посмотри в окно скорей
а то усилится сквозняк и унесёт твоих гостей
шесть полосатых бегемотов летают меж ветвей
такие усталые такие хорошие

ты суетишься как сурок
что запасает зёрна впрок
не видишь света за делами

Словно истый мусульманин,
По барханам с хаджем в Мекку,
По горам душистых трупов
Я иду в библиотеку!
Вот уже срывают небо!
Всё взрывается, пылает!
Я иду в библиотеку !
Так, что Антарктида тает...