Надежда помнит поименно всех сердец тревожный ряд До тех загадочных времен, когда весь мир вернет назад Струны натянутой закон, что зазвенит из-под небес, И рухнет золоченый трон под недоступною страной волшебных мест.
И голубые небеса наполнит вдруг тяжелый вой, И в ослепительных сердцах взойдет испуг, что Ты живой, И белый воин на коне начнет трубить в победный рог, Изыдет солнце в тишине, и темень грянет на порог и удивит ...
Магнитофон поет во сне, и тонкий голос до небес -- Спаси Христос... Мы на войне..., И здесь идет тотальный бой всех против всех. И смерти нет.
И голубые небеса поют в ответ - Смерти нет!
В ослепительных сердцах поют живые небеса - Смерти нет, смерти нет!
И будет сниться долгий сон тем, кто был должен, но не стал. И грозный миг, и грязный трон, взойдут на должный пьедестал. И под железною рукой всех, кто был в силах, но не смог, Найдут бессмысленный покой и беспокойный ветерок, Лишившись ног.
И поименная метель, пройдет с востока на восток, И жалость будет мукой тем, кто очутился одинок. И будет жаждой зависть к тем, кто был на белом корабле, Что, как сверкающий венок плывет безбрежно по Земле, К иным жесток.
Надежда помнит поименно всех сердец тревожный ряд До тех загадочных времен, когда весь мир вернет назад Струны натянутой закон, что зазвенит из-под небес, И рухнет золоченый трон, под недоступною страной волшебный мест.
И голубые небеса наполнит вдруг тяжелый вой, И в ослепительных сердцах взойдет испуг -- что ты живой, И белый воин на коне начнет трубить в победный рог, Изыдет солнце в тишине, и темень грянет на порог и удивит ...
Магнитофон поет во сне, и тонкий голос до небес -- Спаси Христос... Мы на войне..., И здесь идет тотальный бой -- всех против всех. И смерти нет. Голубые небеса поют в ответ -- Смерти нет! В ослепительных сердцах поют живые небеса Смерти нет, смерти нет!
И будет сниться долгий сон тем, кто был должен, но не стал. И грозный миг, и грязный трон, взойдут на должный пьедестал. И под железною рукой всех, кто был в силах, но не смог, Найдут бессмысленный покой и беспокойный ветерок, Лишившись ног.
И поименная метель, пройдет с востока на восток, И жалость будет мукой тем, кто очутился одинок. И будет жаждой зависть к тем, кто был на белом в корабле, Что, как пылающий клинок, плывет безбрежно по земле. К иным жесток.
Магнитофон поет во сне, и тонкий голос до небес - Спаси Христос... Мы на войне..., И здесь идет тотальный бой -- всех против всех. И смерти нет. Голубые небеса поют в ответ -- Смерти нет! И в ослепительных сердцах поют живые небеса Смерти нет, смерти нет! Hope remembers anxious row of all hearts Until those mysterious times when the whole world will turn back The strings of a stretched law that will ring out from under the heavens, And the gilded throne will collapse under the inaccessible country of magical places.
And the blue skies will fill suddenly heavy howl, And in the dazzling hearts will come the fear that you are alive, And the white warrior on horseback begins to trumpet the triumphant horn, The sun will go out in silence, and darkness will strike the threshold and surprise ...
The tape recorder sings in a dream, and a thin voice to the skies - Save Christ ... We are in war ..., And here comes the total battle of all against all. And there is no death.
And blue skies sing in response - No death!
In the dazzling hearts sing the living heavens - No death, no death!
And it will be a long dream to those who should, but did not. And the terrible moment, and the dirty throne, will ascend to the proper pedestal. And under the iron hand of all who could, but could not, Find meaningless peace and restless breeze Having no legs.
And the snowstorm of the name will pass from east to east, And pity will torment those who find themselves alone. And it will be a thirst for envy of those who were on the white ship, What, like a sparkling wreath floats boundlessly on the Earth, To other cruel.
Hope remembers anxious row of all hearts Until those mysterious times when the whole world will turn back The strings of a stretched law that will ring out from under the heavens, And the gilded throne will collapse, under the inaccessible country of magical places.
And the blue skies will fill suddenly heavy howl, And in the dazzling hearts will rise fear - that you are alive, And the white warrior on horseback begins to trumpet the triumphant horn, The sun will go out in silence, and darkness will strike the threshold and surprise ...
The tape recorder sings in a dream, and a thin voice to the skies - Save Christ ... We are in war ..., And here comes the total battle - all against all. And there is no death. Blue skies sing in response - No death! In the dazzling hearts sing the living heavens No death, no death!
And it will be a long dream to those who should, but did not. And the terrible moment, and the dirty throne, will ascend to the proper pedestal. And under the iron hand of all who could, but could not, Find meaningless peace and restless breeze Having no legs.
And the snowstorm of the name will pass from east to east, And pity will torment those who find themselves alone. And it will be a thirst for envy of those who were on white in the ship, That, like a blazing blade, floats boundlessly on the ground. To other cruel.
The tape recorder sings in a dream, and a thin voice to the skies - Save Christ ... We are in war ..., And here comes the total battle - all against all. And there is no death. Blue skies sing in response - No death! And in the dazzling hearts sing the living heavens No death, no death!