редко в потемках Бристоля шли на контакт студенты лишь ректор местный пристально следил за монументом
я в сапогах казачьих был прибыл из стылой балтии тут ночью часто псиной выл сиреной, как пожарные
если нет денег на бутыль на опохмел подкинь мне и средь английской лабуды я сам себе противен
задул все свечи перед сном но свет в окне не гаснет это не божье ремесло как говорил Кнут Гамсун
припев: а там в потемках бристоля про нас споют скрижали и только гул неистовый до наших жизней жаден
редко в потемках Бристоля бродил мой чахлый призрак в зубах полсиги винстона а за спиной: убийства
разбой, грабеж и выстрелы и как Франциск Ассизский я залечил слепым глаза но лишь по переписке
сияет бристольский собор в нем августина дух летал пока священник-крохобор не сдал в приемник весь метал
в руинах церковь тамплиеров в руинах вся моя судьба я бы трудился на галерах если б цела была рука rarely in the darkness of Bristol We went to contact students only the local rector closely followed monument
I was a Cossack boots I came from the Baltic Chillmere here at night often of dog howling a siren, a fire
if there is no money for a bottle Throw me to sober and among the English Labuda I'm disgusted with myself
blew out all the candles before going to bed but the light in the window is not extinguished it is not God's craft in the words of Knut Hamsun
chorus: and there in the darkness of Bristol about us sing tablets and only the hum of frantic to our lives greedy
rarely in the darkness of Bristol I wandered my stunted ghost in the teeth of Winston polsigi and behind him: murder
robbery, robbery and shooting and how Francis of Assisi I healed a blind eye but only by correspondence
shines Bristol Cathedral it Augustine spirit flew while the priest scrimping not passed in full metal receiver
in the ruins of the church of the Knights Templar It ruined my whole destiny I have worked in the galleys if the hand was intact