Текст песни Аркадий Северный - Отец мой - Он, а мать моя - Надежда...

Исполнитель: Аркадий Северный
Название песни: Отец мой - Он, а мать моя - Надежда...
Дата добавления: 19.05.2020 | 20:02:04

Просмотров: 47
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

Здесь расположен текст песни Аркадий Северный - Отец мой - Он, а мать моя - Надежда..., перевод и видео.

Кто круче?

Аркадий Северный

или

Вилли Токарев

Отец мой Он, а мать моя Надежда,
А старый дядюшка, известный, Михаил.
Когда мы жили все в Москве на Красной Площади,
К нам в гости часто дядя заходил.

Отец мой умер, а мать моя скончалася,
И старый дедушка не долго прочихал.
А мне статья с ужасным номером досталася,
Я с нею Север весь до корки проканал.

По той статье сидели люди разные,
И я средь них мальчоночкой попал.
Болота, топи, окружали нас, заразные,
И каждый день один десяток умирал.

Встречал я многих, там, отца друзей, приятелей,
Сидели все они по этой же статье.
За то, что не было средь них, тогда предателей,
Не поддались они ужасной клевете.

Ах, если б слышал мой отец все их истории,
И до, чего Россию довели,
Как извращали все его теории,
Как сына губят на краю земли.

Ах, если б знала мать моя про все мучения,
Не приглашала бы его чайку попить.
Не угощала бы малиновым варением,
Ввела бы сразу, на кол посади.

Так отмантурил я пятнадцать лет, конец мучениям,
На завтра можно собираться мне домой.
Но мне на вахте, вдруг, читают извещение,
Москва добавила мне новый четвертной.

Прошел еще годочек, тридцать мне сравнялося,
На зоне я имел уже не первый блат.
Как, вдруг, откуда-то известие примчалося,
Что дядя Ося влез в березовый бушлат.

Все уголовники амнистией согреты,
Ну, как в политику и света луч проник.
Ох, дядя, хоть лежит у мавзолее, ты,
Но, как и прежде ты остался, был - шутник.

И, вот, лежишь ты рядом с миленькой папашею,
Как уголовник ты пробрался в отчий дом.
А я три года за ментарками закашивал,
И, вот, в больницу я попал с большим трудом.

Но, вдруг, в Москве снова все переменилося,
Москва берет назад свой четвертак.
Я на свободе оказался с Божьей милостью,
Стою, и хлопаю ушами, как дурак.

Отец мой Ленин, а мать моя Надежда,
А старый дядюшка, известный, Михаил.
Когда мы жили все в Москве на Красной Площади,
А из карманников родился я один. My father is He, and my mother is Hope,
And the old uncle, famous, Michael.
When we all lived in Moscow on Red Square,
Uncle often came to visit us.

My father died, and my mother passed away
And the old grandfather didn’t sleep for a long time.
And I got an article with a terrible number,
I with her North all the way to the crust.

Different people sat on that article,
And among them I got a little boy.
Swamps, swamps, surrounded us, infectious,
And every day one dozen died.

I met many, there, the father of friends, pals,
They all sat on the same article.
Because there weren’t among them, then traitors,
They did not succumb to terrible slander.

Ah, if my father had heard all their stories,
And to what brought Russia
As all his theories have perverted,
Like a son being killed on the edge of the earth.

Ah, if my mother knew about all the torment,
I would not invite his gull to drink.
Would not treat raspberry jam,
I would enter right away, plant a stake.

So I mantur fifteen years, the end of torment,
You can get ready for my house tomorrow.
But to me on a watch, suddenly, they read a notice,
Moscow added me a new quarter.

Another year passed, thirty was equal to me,
In the zone, I had not the first blat.
How, suddenly, the news came from somewhere,
That Uncle Osya climbed into a birch pea jacket.

All criminals are warmed by amnesty,
Well, the ray penetrated into politics and light.
Oh, uncle, even lying at the mausoleum, you,
But, as before, you stayed, was a joker.

And, now, you are lying next to a nice little dad,
As a felon you sneaked into your father’s house.
And for three years I’ve coughed up for mentarchs,
And so, I got to the hospital with great difficulty.

But, suddenly, in Moscow everything changed again,
Moscow takes back its quarter.
I was free with God's grace
I stand and clap my ears like a fool.

My father is Lenin, and my mother is Nadezhda,
And the old uncle, famous, Michael.
When we all lived in Moscow on Red Square,
And from the pickpockets I was born alone.