А я дышу, и пишутся стихи, Ложатся то слезой, то тихим смехом, А я рифмую тонкие штрихи Своей судьбы, как песни недопетой.
И белых рос, невытканная бязь, Омоет нежно стопы и колени, Чтобы любви моей ушедшей сласть, Меня встревожить больше не посмела.
А я иду и легкий ветерок, Меня слегка ласкает на закате, А я пишу, бумагу рвет перо, Цепляясь за прощальные объятья.
И память жмет педально на виски, И кажется, что боль непроходима, Но я живу на берегу реки У Господа, и им одним любима.
И оттого поет моя душа, И голос крепче, чем сильнее буря. Я понимаю надо сделать шаг, И просто руки протянуть июлю…. And I breathe, and poems are written, They lay down with a tear, then with a quiet laugh, And I rhyme the fine strokes Its fate, as songs in short supply.
And white dewlings, untwisted coarse calico, Wash gently the feet and knees, To the love of my departed, I no longer dared alarm me.
And I go and a gentle breeze, I'm a little caressed at sunset, And I write, the paper tears the pen, Clinging to farewell embraces.
And the memory presses pedally on the temples, And it seems that the pain is impassable, But I live on the river bank The Lord, and they are loved by one.
And that's why my soul sings, And the voice is stronger, the stronger the storm. I understand it is necessary to take a step, And just stretch out my hands for July ....