Он так и родился - с серебряной ложкой во рту Он сразу знал, что не будет лицезреть пустоту И в его доме не горели огни И он знал, что во всем виноваты они И он шел вперед и вперед Строго по плоскости - ни падение, ни взлет Он знал почти все, кроме того, что видней И ему дико казалось – жить среди минных полей
И он был стар, боялся Нового года Не так чтобы очень, но двадцать два года! И в двадцать третий раз выпал первый снег Чтобы успеть свой шаг, он сменил на бег И он бежал вперед и вперед И он догадался его никто не ждет А зачем, его ждать, если все уже там Ведь он бежал по дороге А мы по минным полям
Я знал о нем все - мое окно как экран Он был высок, почти как башенный кран И с высоты, презирая иных Он не видел следов ни чужих, ни своих Вот так, вперед и вперед Она бы пошла за ним, если б он знал, что идет Но он не был уверен, и влетая в проем He was born that way - with a silver spoon in his mouth. He immediately knew that he would not see the emptiness And there were no lights in his house And he knew that they were to blame And he went on and on Strictly on the plane - neither fall nor rise He knew almost everything, except that he could see And it seemed to him wild to live among minefields.
And he was old, afraid of the New Year Not so much, but twenty two years! And the twenty-third time the first snow fell To succeed, he changed to running And he ran on and on And he guessed it no one is waiting And why, wait for him if everything is already there After all, he ran along the road And we on minefields
I knew everything about him - my window as a screen He was tall, almost like a tower crane And from the height, despising others He saw no trace of any strangers or his own. Like this, on and on She would follow him if he knew what was coming. But he was not sure, and flying into the opening