Меж поражений и потерь, среди уронов Не сдюжил выжить ни один кумир; Век подарил нам хищных разумом Неронов, А им вручил огонь и третий Рим.
Увечный город ярко светится ночами. И барбары швыряют на алтарь Сибилл с раскосыми и влажными очами. На улице фонарь горит, как встарь.
Последний день гуманнейшей Тарпеи, Последний стих бездарной эпопеи, Последний час трёх городов – Готов!
Прилюдно высечен закон на монолите И там же казнены еретики; Пребудут заповеди ныне вне политик – Гранит и мрамор родственно крепки…
Я проскользнул меж семимильными рядами, И в той игре остался при своих, Покинув славный Картаген Прекрасной Даме – Ведь Росинант не вынесет двоих!
Теперь судьба со мной не выдержит и кона – Забыт игральный кубик Рубикона; В стволе – мой личный Ахерон: Оставшийся пистон…
САМ, 29.01.2003 г. Between injuries and losses, including damage Not sdyuzhil survive any idol; Century gave us a predatory mind Nero, And they gave the fire and the Third Rome.
Crippled the city bright lights at night. And Barbara throw on the altar Cybill with slanted and wet eyes. The street lamp is lit, just like before.
The last day of humanity Tharp, The last verse of the epic mediocre, Last hour of three cities - Ready!
Publicly flogged law on the monolith And there is executed heretics; Commandments abide now is a politician - Granite and marble akin strong ...
I slipped between the rows of leaps, And I stayed with her in that game, After leaving a nice Cartago Beautiful Lady - After Rocinante can not stand two!
Now the fate of me would not stand and Law - Forgotten dice Rubicon; In the trunk - my personal Acheron: The remaining piston ...