- в россии расстаются навсегда
ниоткуда вам с любовью мой навязчивый посыл,
почувствуй сколько в нем, сколько в нем боли.
засыпь мои глубокие нательные стигматы солью,
мне не хватает сил, чтобы справиться с этим,
мои неоновые органы воруют брошенные дети,
и ты захлопнут в турникете вечных разочарований в каждом моменте,
в каждом компоненте нашего надрыва.
я жаждал к чувствам все силой атомного взрыва.
- в саду нашей жизни
и я хочу смыть этот день разлук и печали,
преобразовав все в цели, я давно не живу мечтами.
я давно,
я давно не живу мечтами.
и я хочу смыть этот день разлук и печали.
преобразовав все в цели, я давно не живу мечтами.
смотря друг другу в глаза, мы так многословно молчали,
- выставка отчаяния
эстетика грусти вами забыта,
а мной воспета.
юность поэта .
по выцвевшим улицам, бреду я с сердцем разбитым .
сам собой возвеличен, самим собой забытый.
я сплету свитер из петель самоубийств,
словно и я испытан, словно я из пятен чернил.
- любовник трагедии
невозможно осознать себя, но сознаю я, что
исключительно озарён.
связан верёвками вен рельефных воспоминаний.
пленён неуязвимостью ментальных стен.
держу в руках дней смятую пачку,
с ухмылкой принимая анафему.
- места для пассажиров без сердца
они думали, что суицид это романтично,
они жили, они жили, они жили..
они думали, что суицид это романтично,
они жили, они тлели словно спички,
но освещали путь,
и петля или пистолет забрали их жизни,
как жаль, но время уже не вернуть.
- моя абстрактная мисс
очередной осенний дождливый вечер -
этот трек о грустном , ну а может быть даже о вечном.
очередной осенний дождливый вечер -
этот трек о грустном , ну а может быть даже о вечном.
эхом от стен отдается моя усталость.
миллионы глупых проблем :
кем ты стал? кем мы станем?
- на моём изувеченном теле
исключай из себя всех, поверь, мы их больше не впустим.
с собой я стал всем и никем.
а с тобой я забыл все синонимы грусти.
я дрожащими руками на груди пытаюсь написать,
что-то гениальное, одновременно ничтожное.
я найду внутри, то чему нет названия.
я всего лишь сотворю невозможное.
- некому верить и нечего терять
проклятый поэт живет, заново изобретая грусть,
пусть меня ведет мой «пьяный корабль».
я не люблю себя в своих стихах, но знаю их все наизусть.
и мы живем в мире исскуственном,
в мире, где все письменно нежели устно.
в мире, где внутри тебя каждодневно пусто,
в мире, где все безмятежно,
и я считаю искусством,
- обнажив жизнь
я соберу себя из того, что обронили боги.
эгоцентричный нарцисс в упадке, в общем, персонаж,
что станет понятен немногим.
глаза, словно полированный чёрный мрамор и взгляд волоокий.
первая и последняя сцена,
после пары слов всем становится страшно.
изначально вы не понимаете, почему типаж фрустрации этого персонажа доводит вас до истерики,
- приют для сбежавших подростков
внутри меня давно не тает ледяная глыба.
и нет, я не грустный, мне просто не идет улыбка.
да простит иосиф б.
ведь я вышел из комнаты и совершил ошибку
я был поэкономнее, просто жил, просто пел
просто был собой, просто не покупал «шипку».
просто в старом сквере я перед нищими танцевал под скрипку.
я давно сам в себе, я давно никому не верю.
- растущее отсутствие
посмотри мне грядущему в глаза, там высокий трагический пафос,
вспышки света в голове и , внезапно, наступившая ясность,
контрастно сбивающие с ног безобразные идеи.
я способен изумить весь мир, гладя борозду краснеющую вокруг своей шеи.
умершие поэты утомились вращать солнце,
измолчав себя, решил, что мне мало быть одним, я стану сразу всеми.
семенем прорасту с именем своим, словно наконечник,
преодолевая болевой порог, помещу в себя момент, вмещающий вечность.
- Хриплым слогом агонии
запах мерзавцев и типографской краски.
несколько сотен спонтанных шагов вслепую.
дождь разъел ваши картонные маски.
и я возьму свое уже на первой миле и зачем мне ждать восьмую ?
амбиции пробили грудь , нас ждут перемены в инженерии моего сердца,
разорвали вены и артерии солнца, нам заснуть едва не дав,
стали созерцать несуществующий сплав под названием "суть",
увядшие руки за годы страданий до сих пор неустанно тянутся к моему лицу.