Текст песни Воденников Дмитрий - Черновик
Просмотров: 45
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Здесь расположен текст песни Воденников Дмитрий - Черновик, перевод и видео.
а прорастают ночью, между ног,
и только раз рождаются в столетье
поэт–дурак, поэт–отец, поэт–цветок
1.
Да, вот именно так (а никак по–другому)
ушла расплевавшись со всеми моя затяжная весна,
и пришла — наконец–то — моя долгожданная зрелость.
Только что ж ты так билось вчера, мой сытое хитрое сердце,
только что ж ты так билось, как будто свихнулось с ума?
...Я стою на апрельской горе — в крепкосшитом военном пальто,
у меня есть четыре жизни (в запасе), у меня есть письмо от тебя:
«Здравствуй, — пишешь мне ты, — я серьезно больна,
И у меня нет жизни в запасе. Завтра у меня химиотерапия.
Однако я постараюсь выжить, я буду бороться.
Ты же — постарайся быть счастлив.
Живи, по возможности радостно.
И ничего не бойся.» — Ну вот я и стараюсь.
2.
Ну так вот и старайся — вспотевший, воскресший, больной
записать эту линию жизни на рваной бумаге
(электронной, древесной, зеленой, небесной, любой)
и за это я буду тебе — как и все — благодарен.
Сколько счастья вокруг, сколько сильных людей и зверей! —
... вот приходит Антон Очиров, вот стрекочет Кирилл Медведев,
а вот человек (пригревшийся на раскаленном камне), несколько лет нёсший возле меня свою добровольную гауптвахту,
с переломанной в детстве спиной, сам похожий на солнечную саламандру,
на моё неизменное: «бедный мой мальчик»,
отвечавший —
«нет, я счастливый»...
3.
Эти люди стоят у меня в голове,
кто по пояс в земле, кто по плечи в рыжей траве,
кто по маковку в смерти, кто в победе своей — без следа.
Эти люди не скоро оставят меня навсегда.
Ну а тех, кто профукал свою основную житейскую битву
кто остался в Израиле, в Латвии, в Польше, в полях под Москвой,
мы их тоже возьмем — как расcтрелянную голубику
на ладонях, на солнечных брюках и юбках, — с собой.
4.
... Мы стоим на апрельской горе — в крепкосшитых дурацких пальто,
Оля, Настя и Рома, и Петя и Саша, и хрен знает кто:
с ноутбуком, с мобильным, в березовой роще, небесным столбом,
с запрокинутым к небу прозрачным любимым лицом
(потому что все люди — с любимыми лицами — в небо столбы).
Я вас всех научу — говорить с воробьиной горы.
5.
Здравствуйте, — скажет один. — Я единственный в этой стране
защищавший поэзию от унижения,
наконец–то готов подписаться под тем, в чём меня упрекали:
— Да, это всё не стихи,
это мой живой, столько–то–летний голос,
обещавший женщине, которую я любил, сделать ее бессмертной,
а не сумевший сделать ее даже мало–мальски счастливой...
— Здравствуйте, — скажет второй, — если когда–нибудь в дымный апрель
выпив полбутылки мартини (или чего вы там пьете?)
вы вдруг вспомните обо мне, затосковав о своей несбывшейся жизни, —
НЕ СМЕЙТЕ ОТКРЫВАТЬ МОИ КНИГИ,
НЕ СМЕЙТЕ ВОСКРЕШАТЬ МОЙ РАССЫПАННЫЙ ГОЛОС,
НЕ НАДО БУДОРАЖИТЬ МОЙ ПРАХ.
— Потому что я любил вас гораздо больше, чем вы меня, — скажет четвертый, —
да и нужны вы мне были, гораздо больше, чем я был вам нужен,
и поэтому я не буду вырывать у вас палочку победителя.
(да и какой из меня теперь победитель?).
6.
...Однако,
так как на роль человека с трудной мужской судьбой претендую всё–таки я,
то всё что останется мне — это выйти вперед,
наклониться к людям (ближе других) и сказать:
— Дорогие мои, бедные, добрые, полуживые...
Все мы немного мертвы, все мы бессмертны и лживы.
Так что постарайтесь жить — по возможности — радостно,
будьте, пожалуйста, счастливы и ничего не бойтесь
(кроме унижения, дряхлости и собачьей смерти,
но и этого тоже не бойтесь).
7.
Потому что всех тех, кто не выдержал главную битву, because poetry doesn’t grow like decent children,
and sprout at night, between the legs,
and only once born in a century
poet – fool, poet – father, poet – flower
1.
Yes, that's it (but not otherwise)
my lingering spring left
and came - finally - my long-awaited maturity.
Well, you beat like that yesterday, my well-fed, cunning heart,
have you just fought so hard, as if you were crazy?
... I stand on the April mountain - in a stitched military coat,
I have four lives (in stock), I have a letter from you:
“Hello,” you write to me, “I am seriously ill,
And I have no life left. I have chemotherapy tomorrow.
However, I will try to survive, I will fight.
You try to be happy.
Live as joyfully as possible.
And fear nothing. ” - Well, so I try.
2.
So try hard - sweaty, risen, sick
write this line of life on torn paper
(electronic, woody, green, heavenly, any)
and for this I will be grateful to you - like everyone else.
How much happiness is around, how many strong people and animals! -
... here comes Anton Ochirov, here is Kirill Medvedev chirping,
and here is a man (warmed up on a hot stone), who for several years carried his voluntary guardhouse near me,
with his back broken in childhood, looking like a solar salamander,
to my invariable: “my poor boy”,
responding -
"No, I'm happy" ...
3.
These people stand in my head
someone waist-deep in the earth, someone shoulder-length in the red grass,
who is at the top of his head in death, who in his victory is without a trace.
These people will not leave me forever soon.
Well, those who profiled their main battle of life
who stayed in Israel, in Latvia, in Poland, in the fields near Moscow,
we will take them too - like a scattered blueberry
on the palms, on sunny trousers and skirts - with you.
4.
... We stand on the April mountain - in stitched stupid coats,
Olya, Nastya and Roma, and Petya and Sasha, and hell knows who:
with laptop, with mobile, in a birch grove, pillar of heaven,
with a transparent beloved face thrown to the sky
(because all people - with loved ones - are pillars in the sky).
I’ll teach you all how to speak from the Sparrow Mountain.
5.
Hello, - one will say. - I'm the only one in this country
defending poetry from humiliation,
finally ready to subscribe to what they reproached me:
- Yes, it's not poetry,
this is my lively, so-and-so-old voice,
promising the woman I loved to make her immortal,
but not able to make her even the slightest happy ...
“Hello,” the second will say, “if ever in a smoky April
after drinking half a bottle of martini (or what do you drink there?)
you suddenly remember me, yearning for your unfulfilled life, -
DO NOT DARE TO OPEN MY BOOKS,
DO NOT DARE TO RESURRECT MY SCATTERED VOICE,
DO NOT WAKE UP MY DUST.
“Because I loved you much more than you loved me,” the fourth will say, “
Yes, and I needed you, much more than you needed me,
and therefore I won’t take the winner’s wand from you.
(and which of me is the winner now?).
6.
...However,
since I still pretend to the role of a person with a difficult male destiny,
all that remains for me is to step forward
lean towards people (closer than others) and say:
- My dear, poor, kind, half-dead ...
We are all a little dead, we are all immortal and deceitful.
So try to live - whenever possible - joyfully,
please be happy and fear nothing
(except humiliation, decrepitude and dog death,
but don’t be afraid of this either).
7.
Because all those who could not stand the main battle,
Скачать
О чем песня Воденников Дмитрий - Черновик?
