Вода золотая зарю повторяла, сквозя янтарями в реке. Жар-птица летела, перо потеряла на белом прибрежном песке. Царевич перо подхватил как награду, подумал, что это не зря. — Есть краше отрада — шепнула с заката ему наливная заря. — перо потеряла заморская птица, краса басурманской судьбы. Ищи ее, парень, за краем землицы — как молодцу без похвальбы?
Царевич пошел по разгульной дороге, где сильные бьются сердца. Он счастье сменил на лихие тревоги, рассеял наследье отца — за сказы — станицы, за грезы — границы… все лучшее было вдали Над ним насмехались заморские птицы И в белые руки не шли. Он умер в поганой корчме на постое, пропив и леса и моря. …И тихо угасло перо золотое в кармане жида-корчмаря. Water golden dawn repeated through amber in the river. Firebird flew, feather lost on white coastal sand. Tsarevich feather picked up as a reward, thought it was not for nothing. - Is more beautiful than a consolation - whispered from a decline he has a pouring dawn. - feather lost overseas bird, the beauty of the bashurman fate. Look for her, boy, beyond the edge of the earth - how to the young man without bragging?
Tsarevich went on a wild road, where strong hearts beat. He has replaced happiness with dashing anxieties, scattered the father's legacy - for tales - stanitsa, for dreams - borders ... all the best was away Overseas birds scoffed at him And in the white hands did not go. He died in a filthy tavern house, drink and forests and the sea. ... And the golden feather quietly died away in the pocket of the Jeweler.