Глаза птенцов, не успевших появиться, никогда не откроются, из черного чрева выпускают птицы, никогда не оживущие плоды смерти, похоже, это занавес истории города, распускающиеся красным деревья смерти. Бетон и пластик шумного города превращается в рощи, наполненные криками, люди на улицах становятся пеплом, и даже время, время плавится под гнетем прозрачных теней механических стай. The eyes of chicks that do not have time to appear will never open, from the black womb let out birds, never reviving the fruits of death, it seems, this is the curtain of the history of the city, blossoming red death trees. Concrete and plastic noisy city turns into a grove filled with screams, people in the streets become ashes, and even the time, the time melts under the yoke of the transparent shadows of the mechanical schools.