Она За дверями вагона последнего, Она Небеса провожали пропащего, Она Целовали косой дождя летнего, Она Прижимали к груди уходящего. Расковала меня ночь бессонная, Вынул я перспективу из скважины, Закапал у вокзала всё черное, Помолясь о здоровии вражины.
Она До отхода полвека проплакали, Она Всё украдкой крестили молитвами, Она Ушивали тоской да заплатами, Она Напоив иноземными ритмами. А я намазал на хлеб расстояние, Захлебнулся мечтой родниковою, На дорогу надел струны новые, Да пустил под откос состояние.
Не пропал ещё голос, на месте глаза, Наблюдаю, как в море играет гроза, Не сверну я с дороги: один на пути В небе крылья да ноги: "Что делать?" - идти She is Behind the doors of the last car, She is Heaven accompanied the missing, She is Kissing oblique summer rain, She is Cuddled to the chest leaving. Relaxed me sleepless night, I took the prospect out of the well, Dribbled at the station all black, Praying for vrazhin health.
She is Before half a century wept, She is All furtively baptized with prayers She is They were stitched with anguish and patches, She is Feeding on foreign rhythms. And I spread the bread on the bread, Choked with a spring dream Put new strings on the road, Yes derailed condition.
Not yet lost voice, in place of the eye, I watch a thunderstorm play in the sea, I will not turn off the road: one on the way Wings and legs in the sky: "What to do?" - go