Плесневелые фрукты на столе, В холодильнике, Разбитое у дома шевроле, Плесневелые души в морозильнике.
Фонарь в пенициллине, Отбрасывал мою тусклую тень, Моё лицо из пластилина, Расплывалось каждый день.
Плесенью покрывалось одеяло, Церкви горели в полях, Что от нас небо скрывало? Скрывает же вороньих крыльев взмах.
Плесневели мои зрачки, Покрываясь зелёной пеленой, И вот уже, почти, Скрылся мой взор под вуалью вечно ночной.
Плесенью заросший, Сидевший на одиноком стуле, Толка никакого не принёсший, Сидел, единственный в своём улье.
Эта плесень покрыла мою душу, Эта плесень поросла изнутри, Эта плесень всё смогла разрушить, Это плесень, что смогла убить изнурив. Mold fruit on the table, In a refrigerator, Broken from the Chevrolet home Musty soul in the freezer. Lantern in the penicillin, I throw away my dim shadow, My face from clay, Blurred every day. Mold covered with a blanket, Church burned in the fields, What us the sky to hide? It hides the crow flapping wings. Moldy my pupils, Covering green veil, And now, almost, I hid my eyes under the veil of the night forever. Overgrown with mold, Sitting on a lone stool, Which brought no good there, Sat, one of a beehive. This mold has covered my soul, This mold overgrown inside, This mold could destroy everything, This mold that could kill exhausted.